— Чарльз, никогда в жизни у меня не было такого увлекательного дня.
Ленокс засмеялся.
— Да, я вижу, — сказал он.
Эдмунд все еще щеголял в смятой одежде и коричневой шапке, которыми его снабдил Ленокс, а его лицо там и сям хранило разводы сажи, придававшие ему полную неузнаваемость, как он весело заявил, а еще он покатался в каком-то мусоре, чтобы пахнуть попротивнее.
Но там, где проглядывало его настоящее лицо, щеки розовели, и он прямо-таки сиял.
— Я упустил мое призвание, Чарльз. Из меня вышел бы превосходный детектив.
— Ну, попрошайка из тебя вышел не хуже. Что ты открыл?
Эдмунд махнул рукой.
— Да ничего. Я намерен вернуться после заседания сегодня вечером. Но до чего же увлекательно! Ускользать от Итедера! А Барнард прошел совсем рядом и даже не взглянул на меня.
— Ты намерен вернуться? Я, право, не хочу причинять тебе столько хлопот, Эдмунд.
— Хлопот? Да я предпочту, чтобы Парламент сгорел дотла, чем изменить мои планы на вечер. Да, быстренько перекусить — скажем, сандвич — и вновь нести дозор. Ах, Чарльз, видел бы ты, как я объяснялся с полицейскими, которые пробовали меня прогнать! Да я бы не променял это на все деньги в фондах!
И тут это произошло: все болтающиеся нити оказались в руке Ленокса, и со всей силой своего ума, которая никогда не подводила его так, как в последние дни, он ощутил — вот оно! Крохотные кусочки мозаики, которые он собирал с таким тщанием, наконец-то сложились воедино.
— Ты все мне открыл, милый братец! — вскричал он. — Да, это может сработать. Я бы тебя расцеловал, не пахни ты так омерзительно.
Лицо сэра Эдмунда вытянулось.
— Что с тобой?
— Да ничего, ничего! — пробормотал сэр Эдмунд. — Я очень рад, Чарльз. Что я такого сказал?
— Так, пустячок, выкинь из головы.
— Значит, мне не надо туда возвращаться? Превосходно, Чарльз. Такая холодина!
Ленокс сразу все понял.
— Ах, нет, Эдмунд, — сказал он. — Ты непременно должен вернуться туда вечером. Прошу прощения за неудобства, которые тебе причиняю, но я вынужден злоупотребить твоей добротой. Жизненно необходимо, чтобы ты продолжал.
— Жизненно необходимо? Ты уверен?
— Абсолютно! Холод, конечно, лютый. У меня самого сапоги прямо-таки бумажные, но нет, мы должны идти вперед.
— Ну, хорошо, — сказал сэр Эдмунд.
— А теперь пойду и я, — сказал Ленокс, собирая свои вещи.
— Отлично, отлично, превосходно. Впрочем, не могу ли я принять ванну, как по-твоему? Твой дом ближе к Уайтхоллу.
— Разумеется, Эдмунд. И помни, я рассчитываю на твою помощь.
С торжественной серьезностью баронет сказал:
— О да, само собой. Я, безусловно, тебя не подведу.