— Ну ладно, но у вас будет только одна минута. Скоро смена караула.
— Благодарю вас, благодарю вас, — сказал Ленокс.
Он приоткрыл дверь. Он, собственно, не знал, чего ожидал увидеть, но в любом случае не то, что увидел — туго перевязанные упаковочные ящики без каких-либо явных глазу пометок. Помещение было обширным, но пустым, если не считать ящиков. Единственной дверью была та, которую приоткрыл Ленокс, хотя на самом краю, в углу, граничащем с оранжереей, была половина светового люка — но люк был покрыт пылью, да и во всяком случае был слишком маленьким.
Он быстро оглядел помещение. Видеть там было нечего — крупный мужчина был прав.
— Мистер Ленокс! — прогремел вверх по лестнице голос Итедера.
Он еще раз осмотрелся в обескураженности. Он ведь так неколебимо был уверен, что это помещение как-то связано с делом, но если так, оно не открыло ему ни единого своего секрета.
Что-то — он не понял, что именно — заставило его взглянуть вверх, и тотчас его уныние развеялось, ибо он увидел руку, смахивающую пыль с люка. Со всей быстротой и бесшумностью, на какие он был способен, Ленокс почти прикрыл дверь, оставив себе смотровую щелочку. Рука продолжала смахивать слой пыли со стекол, но вот они очистились, и к стеклу приблизилось лицо.
— Ленокс! — в эту же самую секунду закричал Итедер (абсолютно в его духе, подумал Ленокс), и лицо исчезло так же быстро, как и возникло. Ленокс тихо затворил дверь и поблагодарил стража. Спускался он медленно, но его мысли неслись вихрем.
— Что-нибудь? — спросил Итедер, когда Ленокс появился в виду.
— Нет.
Но это была ложь, так как в пыльном стекле он неопровержимо увидел розовую бодрую физиономию спортсмена-ветерана — Джека Сомса.
— Вижу, тут побывал Барнард, — сказал Ленокс, снимая пальто в прихожей леди Джейн.
— Чарльз, ты что-то рановато, — сказала она. — Еще только начало четвертого.
Он взглянул на свои часы.
— Ты права, прошу прощения.
— Не надо. Ничего страшного. Я просто читала. Ты голоден?
— Ужасно.
Она позвала Керка и попросила его подать еду и чай в гостиную.
— Барнард был здесь, — сообщила она, — только я его не приняла.
— Он что-нибудь оставил?
— Только изъявление любезностей и, конечно, вот эту орхидею.
Ленокс нагнулся понюхать цветок. Затем с улыбкой выпрямился.
— Ах, Джейн, прости пожалуйста, — сказал он. — У меня чернейшее настроение, и я не знал куда деваться.
— В таком случае я рада, что ты направился сюда, — сказала она и подвела его к розовой кушетке. Едва она договорила, как Ленокс себя почувствовал много лучше. — Где ты ел второй завтрак?