— На себе после совместной командировки замечали?
— Никак нет. Впрочем, забыл добавить, все собеседники, кто с ним беседовал раньше, отмечали, что в тот момент его голос был не такой как обычно. Тембр был ниже, говорил Александр Владимирович с каким-то придыханием, его голос всеми характеризуется как обтекающий, проникающий, бархатистый. Вместе с тем, всем становилось тревожно и хотелось, чтоб это все побыстрее закончилось, впрочем, я это уже упоминал. Таким образом, можно сделать вывод, что он не скрывал момент, когда приступил к словесному влиянию на собеседников. Думаю, он специально дал понять тем собеседникам, кто будет вдумчиво разбираться с происшедшим, о некоторых своих возможностях, чтоб они впредь хорошо подумали, перед тем, как применять по отношению к нему силовые действия.
— Что еще интересного произошло за это время в личном плане, того, что вам запомнилось. О делах его я проинформирован неплохо, но хотелось бы знать, чем дышит этот человек, какие мотивы двигают его поступками.
— Интересней всего история с китайцами, но думаю, вы ее знаете.
— Рассказывайте, я знаю лишь общую картину, а мне интересны детали.
— В конце сентября в Москву приехал давать уроки мастерства известный мастер кун фу и мастер фехтования на прямом китайском мече, Чу Линь. Александр загорелся с ним провести учебный поединок. Нашел где-то китаеведа и тот иероглифами написал мастеру письмо, типа просьбу провести учебный поединок. Если проиграю, написал, выплачу вам сто тысяч рублей, а если вы проиграете, то, так и быть, прощу вам этот позор. Китаец ответил, мол, согласен, только драться будем на острых мечах и ты мол, напишешь нотариально заверенное письмо, что в случае случайных ранений любой степени тяжести, в том числе смертельных, претензий ко мне иметь не будешь. Переписывались целую неделю. Ставку задрали до трех миллионов рублей с каждой стороны, биться договорились тупым оружием. Это было мое принципиальное условие. Встретились вечером в зале, в котором китаец занятия проводил. По три человека с каждой стороны, по чемодану денег и по заверенной бумаге. Никаких записывающих устройств и огнестрельного оружия. Обменялись бумагами, чемоданы возле одной стенки, секунданты возле второй, бойцы в центре, голые по пояс. Я был и майор. У нас, на всякий случай, — авторучки, стреляющие иглами с ядом. Но не понадобились, слава богу. Минуту они стояли, в гляделки игрались, метров десять между ними было. Потом сорвались навстречу друг другу, цак, Саша стоит, китаец лежит. Была бы запись, посмотрели бы в замедленном повторе, а так никто из нас ничего не понял. Саша крикнул майору, чтоб чемоданы забрал, а сам на китайцев смотрит. Те стоят, не дергаются, на учителя своего смотрят, затем вежливо поинтересовались, жив ли он. Как узнали, что живой и даже скоро в себя придет, сразу повеселели. Вот и вся история. Что касается ваших вопросов… работает на износ с семи утра до девяти вечера. Избегает шумных компаний и большого скопления народа. Один выходной, воскресенье, проводит, как правило, в лесу, вдвоем с женой. Часто с внуками, дочь им на выходной подкидывает, когда с мужем в Москву уезжают. В конце октября просился принять участие в какой-то силовой акции, чтоб развеяться, так он объяснил свое желание. Я сказал, это ему только с вами, господин президент, решать нужно. Он вздохнул и сказал, что морочить вам голову своим настроением не будет, у вас есть дела поважней. Сейчас увлекся идеей трансплантации, у них на ближайший вторник первая акция назначена, всех увлек идеей стать мировым центром по трансплантации органов. Как-то мы разговорились и я его спросил, какая его глобальная цель во всей его деятельности. Он то ли в шутку, то ли всерьез ответил, восстановить равновесие на планете. Я его спрашиваю какое, мол, равновесие, военный паритет с США? А он смеется, мол, США нужно просто разорить, это первая задача, не самая сложная и увел разговор на другую тему. За сына переживает, несколько раз с ним разговаривал, пытался переманить на работу к себе. Но тот упертый, ни в какую. Там за ним присматривают, конечно, но сами понимаете…