Рая радостно и благодарно посмотрела на Калашокова. По всему видно, майор не русский, а как он походит на папу! Такое же смуглое лицо, такие же черные волосы, и рост одинаковый.
— Спасибо, Мамед Махмудович! — взволнованно сказала она.
— Быстро иди за бабушкой, и дожидайтесь меня здесь. Мы отправляемся, — военврач посмотрел на часы, — ровно через двадцать минут.
Рая прибежала в вокзал, растормошила бабушку, дремавшую в углу.
— Бабушка, вставай, поедем… Нас доктор Мамед Махмудович берет с собой в Нальчик.
Арина Павловна как-то безучастно посмотрела на внучку и продолжала сидеть.
Рая опустилась перед нею на корточки и почти закричала:
— Скорее, бабушка!.. Ты можешь встать?!
Неожиданно появился Никанор Петрович.
— Разве вы не уехали? — удивилась Рая.
Когда пришел поезд, следовавший на Алтай, Никанор Петрович сбился с ног в поисках Раи. Арина Павловна толком не могла объяснить, куда она подевалась, и он искал девочку то на перроне, то на привокзальной площади. Не найдя Раю, он посадил свою ленинградскую группу в поезд, а сам остался с Ариной Павловной.
— Никанор Петрович! Нас берет с собой Мамед Махмудович, с санитарным поездом.
— Вот и хорошо! Когда отправляетесь?
— Сейчас… Да вот бабушка никак не поднимется.
Северов помог девочке довести Арину Павловну до вагона и не покидал их до тех пор, пока поезд не тронулся.
Весь день и ночь поезд шел степями. Некоторое время Рая стояла у окна и всматривалась в бескрайние просторы, то ровные, как стол, то слегка всхолмленные, прорезанные балками, оврагами, речушками. Мелькали белые хатки станиц, многоэтажные дома городков и поселков. То и дело эту картину заслоняла другая — картина большого города. Привокзальная площадь, киоск, сидящий возле него Вовка…
Ей все чудилось, потерявшийся Вовка вернулся к вокзалу и сейчас ждет их с бабушкой у киоска. Она крепко смежала веки, прислонялась лбом к стеклу — картина на некоторое время исчезала, но потом снова вставала перед глазами.
Рая шла в купе, где лежала бабушка, спрашивала, не надо ли ей чего.
— Спасибо, внучка. Водичка есть, а больше мне ничего не надо.
Рая снова выходила в коридор, вставала у окна и смотрела, смотрела вдаль. И опять видела то Вовку, то маму, то отца, родной Ленинград, Светку, Игоря Балятинского и даже своего милого, неуклюжего Звездочета.
Кто-то положил на ее плечо руку. Рая оглянулась — Мамед Махмудович!
— Завтра утром будем в Нальчике, — сказал он. — Там у меня дочка, Фатимат. Я надеюсь, вы будете хорошими подругами.
Потом пришла сестра, сделала бабушке укол.