— Черт побери! Почему ты бегаешь полуголая по дому?! — внезапно услышала она чей-то голос у себя за спиной.
Застигнутая врасплох, Глэдис вскрикнула от неожиданности, потеряла равновесие и упала на пол. Она потерла ушибленную голову и попыталась сесть, с ужасом глядя на человека, который стоял у двери ванной комнаты.
Произошло то, чего она так боялась!
Поза Коула выглядела угрожающей, а в его зеленых глазах горела ярость.
— Ты не ушиблась? — мрачно поинтересовался он, не делая попытки помочь Глэдис.
— Да, благодаря тебе! — с досадой ответила она, глядя на него во все глаза.
Льняной костюм модного покроя сильно помят, шелковая рубашка желтовато-бананового цвета с распахнутым воротом выглядит не слишком свежей, лицо покрывает бронзовый загар, но видно, что Коул по крайней мере сутки не брился. Отросшая щетина придавала ему зловещий облик, а кривая ухмылка и сверкавшие белизной зубы на загорелом лице только усиливали это впечатление.
Глэдис отметила, что за прошедшие годы Коул раздался в плечах, сохранив при этом тонкую талию и узкие бедра. Его светло-золотистые волосы теперь были коротко острижены, обрисовывая благородную форму черепа, а лицо стало еще красивее и мужественнее, чем прежде.
Вот только что его так взбесило? — спрашивала себя она. Видимо, мое присутствие в усадьбе.
В первое мгновение ей стало страшно, но потом это чувство сменилось другим. Возможно, сыграли роль невольные воспоминания о поцелуях Коула, но его мощная сексуальная привлекательность заворожила Глэдис, и она почувствовала неожиданную слабость в ногах, жар и головокружение, застыв, словно кролик перед змеей.
Именно этот момент выбрали собаки, чтобы окончательно освободить ее от джинсов и подтащить их к кучке одежды, валявшейся у ног Коула. Заметив это, Глэдис очнулась. Она поднялась на ноги и попыталась придать себе уверенности.
— Так в чем дело? — повторил Коул, гневно насупив брови. — Зачем ты пришла сюда?
— Чтобы принять душ, — беззаботно ответила она, делая вид, что не поняла его вопроса.
Объяснять ему, почему она вернулась в усадьбу, не имело смысла.
— А что случилось с твоей ванной?
— Прокладки полетели.
— А починить их нельзя?
Глэдис прикусила губу.
Он все равно узнает, сказала она себе. Но не сейчас.
«Трусиха!» — шепнул ей внутренний голос.
— Здесь удобнее, — выпалила она первое, что пришло в голову.
— Рад услужить, — протянул Коул.
Собаки виляли хвостами и преданно заглядывали ему в глаза, словно предлагая стать друзьями, но он не обращал на них внимания.
Это плохой признак, промелькнуло в голове у Глэдис. Она крепко сжала зубы. Ей казалось, что они так громко стучат от страха, что Коул может это услышать.