Ей было так радостно, что она стала негромко напевать. Коул тут же подхватил знакомую мелодию. Глэдис удивленно обернулась и замерла: глаза его были закрыты, на губах сияла блаженная улыбка. Она поспешно уставилась на дорогу и тронула трактор с места.
Когда они закончили выгружать удобрения на огород, Глэдис с отвращением оглядела себя.
Коул, смеясь, протянул к ней руку, но она поспешно отступила, преодолевая желание броситься к нему на шею.
— Кто первый добежит до душа? — лукаво спросила она.
Они наперегонки побежали к дому, сопровождаемые радостным собачьим лаем, и одновременно взлетели по лестнице, однако у самой ванной комнаты Коул на несколько секунд опередил Глэдис.
— Ты забыл, что дам принято пропускать вперед? — с укором сказала она при виде его торжествующей ухмылки.
— В спорте это правило не действует, — заявил Коул и захлопнул дверь ванной перед самым ее носом.
Недовольно ворча, Глэдис прошла к себе в комнату, чтобы взять чистую одежду. Она вернулась как раз вовремя: Коул уже выходил из ванны. На нем было только небольшое полотенце, едва сходившееся на бедрах. Невольно бросив туда взгляд, Глэдис смущенно отвела глаза. Коулу, похоже, нравится жить на грани дозволенных приличий!
— Банное полотенце я оставил тебе, — сообщил он, весьма довольный собой.
— Я принесла себе другое, — надменно ответила она и шмыгнула в ванную.
Стоя под душем, Глэдис вдруг поймала себя на мысли, что ей давно не было так хорошо.
— Я выхожу! Ты уже одет? — крикнула она через дверь.
— Да, — отозвался он, перекрывая собачий лай.
Коул не обманул ее — на сей раз он был в темных брюках и рубашке бирюзового цвета, но Глэдис почему-то преследовала неотвязная мысль о том, что совсем рядом, в спальне, есть широкая кровать…
— Вот это да! — восхищенно присвистнул он, увидев Глэдис в голубом платье с большим вырезом и широкой юбкой, едва прикрывающей колени.
— Не возражаешь, если я высушу волосы здесь? — спросила она. — Понимаешь, тут ближе розетка, да и зеркало больше…
Коул отобрал у нее фен.
— Я сам сделаю это! Садись.
— Но… — удивленно распахнула глаза Глэдис.
— Возражения не принимаются!
Она покорно уселась у огромного зеркала, и Коул удовлетворенно усмехнулся.
Глэдис никогда не предполагала, что процесс сушки волос может доставлять такое наслаждение. Коул то и дело дотрагивался до шеи, и ее пронизывала сладостная дрожь. Вскоре она окончательно расслабилась и даже закрыла глаза.
Наверное, он не раз проделывал это с другими женщинами, подумала Глэдис, и ее вдруг охватило чувство ревности.
— Такое выражение лица тебе не идет, — заметил он.