— Итак, диета доктора Мюррей, — торжественно объявил Себ. — Она будет круче, чем у Аткинса. Нам понадобится только аудиодиск с одной из знаменитых лекций доктора Мюррей. Как только у сидящего на диете появится чувство голода, ему достаточно будет вставить диск в плейер, и — бац! Приступ рвоты. Как тебе моя идея?
— Великолепно. — Лотти взяла стакан с коктейлем из водки и клюквенного сока, который ей заказал Себ. — Дешево. Просто. Можно назвать ее «Вызываем у вас тошноту».
Себ усмехнулся.
— Думаю, благотворительная организация обязательно захочет иметь свою долю. Благотворители такие эгоистичные. Мы наймем ловкого юриста, который составит договор. Два процента от чистой прибыли отойдет им, а девяносто восемь — нам.
— Мир станет тощим, — обрадованно сказала Лотти, — а мы ужасно богатыми. Всегда мечтала о собственном самолете.
— Мы команда победителей. — Себ чокнулся с ней и оглядел ее с нескрываемым удовлетворением. — Я считаю, что тебе пора рассказать мне кое-что.
Почему он так активен? Заинтригованная, Лотти спросила:
— И что же?
— Ну, для начала, как тебя зовут. И другие существенные детали, — ответил Себ. — Например, где живешь.
— Лотти Карлайл. Хестакомб.
— Замужем?
— Разведена.
— Дети?
— Двое. Девять и семь. — Боже, а вдруг это его оттолкнет?
— И ты?..
— Все еще Лотти Карлайл.
Он улыбнулся.
— Сколько тебе лет?
— Прости, но мне уже шестьдесят три.
— Здорово выглядишь для своих лет. — Себ сполз с высокого стула, поцеловал Лотти руку и одним глотком допил свою водку с клюквенным соком. — Итак, Лотти Карлайл. Вон там стоит бармен, которой мается бездельем. Давай поможем ему и закажем еще по порции?
Глава 36
— Я должна тебе кое-что сказать, — объявила Лотти, когда такси остановилось у «Домика волынщика».
— Да, и что же?
— Ты плохой. — Она пихнула локтем Себастьяна Джилла, сидевшего рядом с ней на заднем сиденье, и посмотрела на часы. — Даже очень плохой. Уже час ночи, и ты последние пять часов плохо влиял на невинную шестидесятитрехлетнюю старушку. Если ты надеешься зайти ко мне и выпить по стаканчику, то сильно ошибаешься.
— Ты жестокая. — Себ сокрушенно покачал головой. — Но я уважаю тебя, потому что ты девственница. Что меня вполне устраивает, если учесть, что такси уже сейчас обойдется мне в пятьдесят фунтов. А мне разрешается выйти из машины и чмокнуть тебя в щечку на прощание, или это будет рассмотрено как переход границы? Пусть мне восемьдесят семь, но я все равно хотел бы выразить свою признательность...
— Разрешается.
Нащупывая дверную ручку, Лотти удивлялась тому, что Себ все еще способен произносить такие длинные слова. За сегодняшний вечер она выпила больше, чем за последний месяц, и голова у нее кружилась, как тарелка на палке у жонглера. Если ей повезет, то голова не отвалится.