— Прячься за печку, — посоветовала с явным превосходством Лизавета. — Небось поджилки трясутся?
— Ладно, — строго произнес Таран, обращаясь к Лизке. — Ты особо не выпендривайся и сиди здесь. Если ворвется кто-то чужой или в окно полезет — стреляй, а до этого — ни-ни! Поняла?! А я буду в сенях. Говорить тут старайтесь поменьше, и лучше шепотом.
Таран подобрался к входной двери, проверил надежность засова и стал смотреть на ворота через маленькое окошко рядом с окном, протерев в заиндевевшей поверхности небольшой «глазок» — вроде тех, что бывают на стеклах автобусов.
Видно было неважно. Свету на дворе нисколечко не прибавилось, более-менее разглядеть можно было только границу между более светлым снегом и темным забором с воротами. Поэтому Юрка больше слушал, чем смотрел.
Голоса послышались минут через двадцать. Тарану вообще показалось, будто через час. Он даже подумал: а не поперлись ли эти граждане пехом в обратный путь? Хотя прекрасно понимал, что для начала они попытались бы выехать с просеки на машине.
Сначала разобрать, что именно говорят, было трудно. Но потом, по мере приближения тех, кто шел к избушке, стали различаться отдельные слова и фразы. А еще через некоторое время через щели в заборе и воротах стал заметен свет фонаря. И довольно мощного, аккумуляторного, с которым автомобилисты лазают под машину. Примерно с этого же момента Таран стал отчетливо слышать все, что говорилось за воротами.
— Ну вот и пришли! — проворчал кто-то. — По-моему, тут нет никого. Так нас тут и ждут с пузырями…
— Слиняли, суки! — предположил другой голос. — Взяли кассу и тю-тю! На хрен им наши бабы?
— Помолчали бы! — буркнул третий, похоже, считавший себя в этой компании главным. — Еще ни хрена не ясно. Дымом пахнет. Печь натопили. На хрена это делать было, если линять намылился?
— А так, за ради понта… — хмыкнул первый.
— Мальчики, — просительно произнес женский голос. — Поехали лучше к нам! Видно же, что тут ловить нечего.
— Заткнись, курва! Тебе слова не давали. За вас уплочено.
— Не нарывайся, Тань, — посоветовал еще один женский голос, посолидней. — Целее будешь.
По воротам несколько раз крепко грохнули кулаком.
— Крюгер! — громко заорал тот, что был за главного. — Отпирай, биомать! Замерзли!
И еще раза три долбанул по воротам. Окромя эха, никто, конечно, отзываться не стал.
— Нету их, Лупандя, пожалей кулаки, — посоветовал тот, чей голос Таран услышал первым. — Кинули они нас. Как божий день ясно. На хрена делить на шесть то, что на троих хорошо делится?
— К тому же замок на калитке висит снаружи, — поддакнул третий мужик. — Поехали лучше к бабам, пока тачка не застыла!