- Прости, я поторопился.
- Ничего, мне понравилось, - и Гарри вернул такой отнюдь не невинный поцелуй, что они оба задохнулись.
- Вот значит, как? А что ты сделаешь сейчас? – и слизеринец приподнял юношу под ягодицы, припечатав к стене дома. Его твёрдый член тёрся о промежность Гарри, недвусмысленно упираясь в анус. Парень напрягся. Этого было достаточно, чтобы Сезар отстранился:
- Прости.
- Ничего. Только ТАК я не могу.
- Тебе страшно?
- У меня весьма неприятные воспоминания, о … Неважно.
- Кто-то посмел причинить тебе боль? Кто он? – голубые глаза метали молнии. Похоже, Забини всерьёз собирался отомстить обидчикам Гарри.
- Нет, до этого чуть-чуть не дошло, но мне стало страшно и я… Никогда не спрашивай меня об этом, ладно?
- Хорошо, - Сезар уселся на крыльцо и притянул Гарри на колени, накрывая его плечи своей рубашкой. Парень провёл руками по обнажённому торсу мужчины, изучая рельеф мышц, потягивая волоски. Сезар сидел, опустив руки и изо всех сил приказывая себе сдерживаться, чтобы не накинуться на мальчишку. «Мерлин великий! Неужели он не понимает, что творит со мной? Ещё несколько таких «милых» поглаживаний, и я за себя не отвечаю». – Гарри, остановись, я же не железный, - через стиснутые зубы выдохнул он.
- Прости, я просто… Ты красивый.
- Ты лучше.
- Я!!?? Не смеши меня. Мелкий, с плохим зрением, непослушными лохмами, да ещё шрам этот дурацкий!
- Дурачок! Ты красивый. У тебя чудесные изумрудные глаза, пушистые волосы, а от твоего лица и тела я схожу с ума. И если ты сейчас же не остановишься и не прекратишь ёрзать, я за себя не отвечаю!
- Ой! Прости! Я не хотел… То есть, я не подумал, что так возбуждаю тебя, - и он быстро вскочил на ноги.
Сезар поднялся следом и, схватив руку Гарри, рывком накрыл ею свой болезненно сжатый джинсами член. От прикосновения руки парня он едва сдержал стон:
- Ну, как, теперь чувствуешь?
- Да. Нам надо остановиться. Я не готов, - в этот раз Гарри говорил серьёзно.
Сезар развёл руки в стороны, отпуская ладонь гриффиндорца, и сказал:
- Ты прав, мы слишком поторопились. Спокойной ночи! – и, запечатлев на губах парня лёгкий поцелуй, ушёл спать.
А Гарри остался стоять в темноте, прижимая пальцы к ноющим губам.