— Готова, — ответила она нарочито оживленно и направилась к двери.
— О, Лесли! — Услышала она за спиной радостный возглас Миранды. — Ну разве это не чудесно?!
Несколькими часами позже Даниэль, устало улыбаясь, откинулся на спинку кресла. Все накопившиеся за эти дни телефонные звонки — друзьям, коллегам, деловым партнерам — были наконец позади.
Он еще раз посмотрел список имен, частично — чтобы удостовериться, что никого не пропустил, частично — чтобы еще раз испытать наслаждение от вновь обретенного зрения. Невозможность читать была одним из самых больших лишений, которые принесла ему временная слепота. Сейчас в радостном предвкушении он мысленно перебирал названия любимых книг, с которыми, как с друзьями после долгой разлуки, можно будет провести этот вечер.
Взгляд его упал на громоздившуюся на углу стола кучу папок, и Даниэль замер. Кого он пытается обмануть? На трех из этих папок красовалось имя Лесли Стиворт. Едва ли какой-нибудь роман по своей занимательности сможет состязаться с историей, таившейся между этими страницами.
Даниэль недовольно нахмурился. Почему он никак не может ей поверить? Когда он увидел ее сегодня у дверей кабинета доктора Флетчера, она была так ослепительно хороша, что на нее было больно смотреть. Лесли была даже более прекрасной, чем он помнил. И вместе с тем — более невинной. Память как-то преувеличивала ее сексуальность, рисовала ее более сиреной, нежели ангелом.
Глаза ее были наполнены слезами, отчего они казались еще более голубыми, еще более сияющими. Даниэль недоумевал, как ему удалось найти силы, чтобы тут же не броситься к ней, не прижать к себе так, как он прижимал Миранду, чтобы слезы эти пролились на его рубашку, пока он будет гладить ее мягкие шелковые волосы.
Нет, скорее вовсе не так, как Миранду. Он вспомнил, как не мог заставить себя отвести глаз от ее тела, как не мог да и сейчас не может понять, почему при виде Лесли в нем вспыхивают одновременно нежная потребность защитить ее и голодная жажда обладания.
Но когда он опять посмотрел в эти голубые глаза, Лесли показалась ему… Даниэль силился найти подходящее слово. Разгневанной? Нет. Скорее — разочарованной. Это выражение озадачило его. Он ожидал, что Лесли будет счастлива за него. Действительно, в первую минуту лицо ее светилось такой же радостью, как и лицо Миранды. Так откуда же это разочарование?
Или он неправильно истолковал выражение ее лица? Быть может, почувствовав на себе его полный жадной страсти взгляд, она сочла себя оскорбленной? Даниэль провел рукой по волосам, стараясь отогнать вновь подступившее ощущение бессильного отчаяния, от которого, как ему казалось, он должен был избавиться вместе с закрывавшими глаза бинтами. Черт подери, эта женщина совершенно непостижима! Временами все было на удивление прекрасно, как вчера в саду. Но чаще ее реакцию было невозможно предсказать — так никогда не знаешь, каким будет звук ослабевшей гитарной струны.