— И ты не сказал мне, что в прошлый понедельник видел его в Лондоне.
— Я его не видел, — безразлично сказал Колин.
— Ты был с Хани Харрис, — вырвалось у меня. Я не собиралась этого говорить, тем более вот так резко, почти грубо. — Я не знала, что она вернулась. Адам говорит, что она сегодня участвует в шоу. — И это должно было прозвучать вопросительно, но вышло утвердительно и рассерженно.
— Адам теперь как будто необычайно хорошо знаком с миром поп-музыки, — заметил Колин. — Да, Мэри вернулась домой две недели назад. На Рождество она работала в кабаре в Лондоне, почему я и задержался там в понедельник, чтобы порепетировать с ней. Этим утром она прилетела для сегодняшнего шоу и шлет тебе свою любовь. Она бы с удовольствием заехала сюда, но для этого не будет времени.
Меня не удивил его бесстрастный тон. Он был порядочным человеком — старомодное слово в наши дни, — и любил он тоже как порядочный человек, что при данных обстоятельствах означало молча и бескорыстно. Но сегодня он ее видел опять, и это было заметно — небольшие мешки под глазами, опавшие щеки. Не в форме для встречи Нового года. Только ведь он профессионал и великий певец. Никто, кроме меня, не догадается, что он чувствует.
Я прогнала детей обратно наверх и сидела здесь, пока он управлялся с непритязательной едой. Мы обрывочно обсуждали то и это, совсем не те вещи, которые мне хотелось сказать — чтобы он сегодня при каждой возможности заходил в помещение, чтобы был внимательнее на дороге утром, даже какую-то глупость насчет Нового года. Когда я его снова увижу, он уже наступит, наш первый Новый год вместе. Но вряд ли стоило говорить об этом, когда его мысли были заняты Хани.
Только чтобы что-то сказать, я заметила:
— Адам говорит, что он взял Магду на равных в партнеры в магазинчике твида.
Я не думала, что для Колина это будет новостью, но, по-видимому, он этого не знал. Он резко поднял голову.
— Я думаю, что это очень благородно, — добавила я.
— Очень, — сухо сказал он.
— Но это так похоже на Адама, — продолжала я.
Я замолкла, когда Колин опять вставил:
— Очень.
— Ну, мне известно, что ты-то его не любишь!
— Но хотела бы, чтобы любил? — Я не могла понять его тон. Может, он был ироничным — или фаталистским.
— Мне ничего такого не хочется, — с раздражением сказала я. — Я только имела в виду, что ты, наверное, больше думаешь о деньгах.
Наступило внезапное молчание. Колин замер с поднятым ножом и вилкой, в удивлении широко открыв глаза и вдруг засмеялся.
— Я сказала что-то смешное?
— Думаю, тут скорее шутка за мой счет. — Он посерьезнел и встал.