Всю первую половину представления Колин и его жена оживленно болтали, и однажды она дружески накрыла его руку своей. В перерыве обычный ручеек детей струился мимо нас за мороженым, и с каждым, кто протискивался мимо Камеронов, Колин обменивался парой слов и похлопывал его по плечу. Потом он сам вышел и через некоторое время вернулся с двумя здоровенными стаканчиками. Пока они с ними управлялись, он вдруг посмотрел в мою сторону.
— Извините, я не сразу понял. Вы здесь одна?
— Не совсем, — бессмысленно сказала я и смущенно уткнулась в программу.
Произнесенное миссис Камерон вполголоса «а теперь ты куда?», заставило меня поднять голову. Ее муж пробирался к выходу.
Когда свет начал гаснуть, он снова появился, неся, довольно рискованно, три стакана апельсинового сока.
— Опять я, — виновато прошептал он, протиснувшись к моему креслу. — Берите. Один из них для вас.
Занавес поднялся перед выходом звезды программы, и сзади послышался негромкий ропот.
— Сядь, милый, — настоятельно сказала миссис Камерон, дергая его за рукав. Чтобы было быстрее, она передвинулась на одно место, и Колин послушно уселся рядом со мной.
Звезда призывала нас петь с ней вместе, но я не знала и половины песен. Мой сосед, как и следовало ожидать, знал их все. Что удивляло и радовало — это то, что он пел совсем как все, вполголоса, так что его голос не выделялся. Конечно же, невозможно и подумать, издевалась я над собой, чтобы он разошелся здесь, в предпоследнем ряду, и представила, что было бы, если бы этот знаменитый тенор взмыл из задних рядов.
Когда пение кончилось, он дважды широко зевнул.
— Спать хочется, — моргая, сказал он в ответ на взгляд жены. — И у меня болят ноги.
Теперь или никогда, потому что шоу подходило к концу.
— Мистер Камерон, — сбивчиво начала я, — я хотела вас спросить…
— Постойте, — возразил он, — это я хотел спросить, как вас зовут.
— Белл, — улыбаясь, прошептала я. — Дебора Белл.
— Дебора, — мягко повторил он. У него это прозвучало как журчание ручейка среди камней. До этого никто так не произносил мое имя. Странно, если бы другие так говорили, напомнила я себе; среди моих знакомых не было шотландцев.
— Как ваши дела? — спрашивал он.
— А вот это уже мой вопрос, — отплатила я ему тем же. — Скорее, не ваши, а вашей маленькой девочки. Я так надеялась…
Он пришел мне на выручку.
— Спасибо, гораздо лучше. Просто отлично. Завтра мы ее забираем из больницы.
— О, я так рада. — Я не знала, что еще сказать. Занавес опустился, и мы довольно неуклюже поднялись.
— Сюда, милый, так быстрее. — Миссис Камерон торопливо пошла налево.