Да, чуть не забыл: я ведь тоже сделался невидимым, после того как пробрался в свою камеру, увидел, что мистер Армбрестер все еще спит, и заметил переполох.
- Дедуля мне дал знать, что творится, - сказала мамуля. - Я рассудила, что не стоит пока путаться под ногами. Сильный дождь, да?
- Будьте уверены, - ответил я. - А почему все так волнуются?
- Не могут понять, что с нами сталось, - объяснила мамуля. - Как только шум стихнет, мы вернемся домой. Ты, надеюсь, все уладил?
- Я сделал все, как дедуля велел... - начал было я, и вдруг из коридора послышались вопли. В камеру вкатился матерый жирный енот с охапкой прутьев. Он шел прямо, прямо, пока не уперся в решетку. Тогда он сел и начал раскладывать прутья, чтоб разжечь огонь. Взгляд у него был ошалелый, поэтому я догадался, что Лемюэл енота загипнотизировал.
Под дверью камеры собралась толпа. Нас-то она, само собой, не видела, зато глазела на матерого енота. Я тоже глазел, потому что до сих пор не могу сообразить, как Лемюэл сдирает с енотов шкурку. Как они разводят огонь, я и раньше видел (Лемюэл умеет их заставить), но почему-то ни разу не был рядом, когда еноты раздевались догола - сами себя свежевали. Хотел бы я на это посмотреть.
Но не успел енот начать, один из полисменов цап его в сумку - и унес; так я и не узнал секрета. К тому времени рассвело. Откуда-то непрерывно доносился рев, а один раз я различил знакомый голос.
- Мамуля, - говорю, - это, похоже, мистер Армбрестер. Пойду погляжу, что там делают с бедолагой.
- Нам пора домой, - уперлась мамуля. - Надо выпустить дедулю и малыша. Говоришь, вертится водяное колесо?
- Да, мамуля, - говорю. - Теперь электричества вволю.
Она пошарила в воздухе, нащупала папулю и стукнула его.
- Проснись!
- Пропусти рюмашку, - завел опять папуля.
Но она его растолкала и объявила, что мы идем домой. А вот разбудить Лемюэла никто не в силах. В конце концов мамуля с папулей взяли Лемюэла за руки и за ноги и вылетели с ним в окно (я развеял решетку в воздухе, чтоб они пролезли). Дождь все лил, но мамуля сказала, что они не сахарные, да и я пусть лечу следом, не то мне всыплют пониже спины.
- Ладно, мамуля, - поддакнул я, но на самом деле и не думал лететь. Я остался выяснить, что делают с мистером Армбрестером.
Его держали в той же ярко освещенной комнате. У окна, с самой подлой миной, стоял мистер Гэнди, а мистеру Армбрестеру закатали рукав, вроде стеклянную иглу собирались всадить. Ну, погодите! Я тут же сделался видимым.
- Не советую, - сказал я.
- Да это же младший Хогбен! - взвыл кто-то. - Хватай его!