Шесть человек превратились в восемь. Восемь — в дюжину. Все они сжимали копья. Они стали угрожающе потрясать ими. Обросший щетиной человек посмотрел на них. Нам нем были джинсы и старые потрескавшиеся ковбойские ботинки. Больше ничего. Его торс был белым, как брюхо карпа, и очень худым.
Копья поднялись вверх. Один из коричневых людей — вождь — сдавленным голосом выкрикивал одно и то же слово, которое звучало примерно так:
ЮН-НАХ!
Да, он начал вспоминать.
Теперь он знал свое имя.
Он улыбнулся.
Улыбка появилась на его лице, словно красное солнце, вышедшее из-за облака. Обнажившись ослепительно белые зубы, глаза засверкали. Он протянул им свои лишенные линий ладони в универсальном жесте мира.
Перед мощью этой усмешки они спасовали. Копья упали на песок.
— Вы говорите по-английски?
В ответ только взгляды.
— Habla espanol?
Едва ли. Едва ли эти мудаки хаблили на этом трахнутом эспаньоле.
Что это значит?
Где он?
Ну что ж, со временем это выяснится. Рим строился не в один день.
Место, где ты стоишь, не имеет никакого значения. Важно, чтобы ты был жив…
— Parlez-vous francais?
Нет ответа. Они зачарованно уставились на него.
Он заговорил с ними по-немецки, а потом расхохотался над глупым, овечьим выражением их лицам. Один из них беспомощно зарыдал, совсем как ребенок.
Простые парни. Примитивные, неграмотные. Но я могу использовать их. Да, я прекрасно могу это сделать.
Он двинулся к ним, все еще вытянув вперед свои лишенные линий ладони, все еще улыбаясь. В глазах его сверкала жаркое, безумное ликование.
— Меня зовут Рассел Фарадей, — сказал он медленным, чистым голосом. — Я пришел сюда с важной миссией.
Они смотрели на него испуганно и зачарованно.
— Я пришел, чтобы помочь вам.
Они стали опускаться на колени и склонять перед ним свои головы, и когда его темная, темная тень упала между них, его усмешка стала шире.
— Я пришел, чтобы сделать вас цивилизованными!
— ЮН-НАХ! — выдохнул вождь, объятый ликованием и ужасом. И когда он поцеловал ступни Рассела Фарадея, темный человек засмеялся, и казалось, что его хохот никогда не прекратился.
Жизнь — это карусель, на которой никому не дано удержаться надолго.
И она всегда, в конце концов, возвращается на то же самое место, замыкая круг.