Тут она увидела возле стены Владимира, здоровяка артиллериста и Добраницкого, который выглядывал из-за спины Ферзена, приподнявшись на цыпочки. Один бог ведает, чего стоило в это мгновение Полине Степановне удержать на устах глупо-кокетливую улыбку, да еще похлопать ресницами, чтобы все окончательно убедились в том, что вновь прибывшую ни в коем случае не стоит воспринимать всерьез.
– Ах да, – спохватился Сандерсон. – Ваше величество, прошу меня извинить… Непредвиденные обстоятельства в лице некоторых докучливых людей…
– Что? – завопил Август. – Так это и есть ваш хваленый претендент?
– Сэр, – с неудовольствием промолвил Зидлиц, – должен вам сказать, что…
– Нет, это потрясающе! – не слушая его, кричал Добраницкий. – Да ведь я же знаю его! Ты что от меня отворачиваешься, а? Шельма! Сейчас я тебе все припомню, голубчик, все! Ты у меня узнаешь, как кружить голову честным женщинам! – зачем-то добавил он.
– Мсье, – шепнул французу Ферзен, – может быть, пора выводить всех троих и того?..
– Претендент! – продолжал возмущаться Август. – Будущий император… да какой он император? Это же Пашка Бородин, шулер! Подбросил мне крапленые карты и меня же обвинил, что я плутую…
– Что? – пролепетала Розалия, меняясь в лице.
– Что? – ахнула Изабелла.
– Тоже мне, самодержец! – победно припечатал его Август. – Вы только посмотрите, посмотрите, как у него глаза-то забегали! Узнал меня, да? Сразу же узнал! А ну, отдавай мои шесть тысяч! Я их честно выиграл… а еще я тебя сейчас на дуэль вызову! За то, что ты меня же в плутовстве тогда обвинил, каналья!
– Однако, – пробормотал старичок с упрямым подбородком, – вот это оборот так оборот!
– Вы ведь ему деньги обещали, да? – спросил Август, оборачиваясь к заговорщикам. – На восстание! Обещали ведь? Так вот: наверняка он выдумал эту аферу, чтобы вас надуть и с деньгами скрыться! Император! Он император жуликов, вот кто!
– Господа, – завопил без пяти минут самодержец, багровея, – я протестую! Он сумасшедший! Я не знаю этого человека! Что он мелет? Он николаевский агент! Его нарочно подослали, чтобы меня опорочить! У меня есть документы, я знаю, кто я такой, и могу доказать!
– Значит, все-таки Сотников, – вздохнул Сандерсон. – Должен признаться, это очень умно – внушить нам сомнение в том, что наш претендент настоящий. Вы чертовски ловкий человек, сэр, – продолжал он, поворачиваясь к Августу. – Я горжусь тем, что мне пришлось действовать против вас, но, сами понимаете… Все зашло слишком далеко.
– Действительно! – промямлил претендент. Судя по всему, он до сих пор переживал, что его обозвали плутом.