– Большое спасибо вам, фройляйн… Теперь еще один вопрос. Вы не помните тот последний раз, когда мой друг сидел тут? Может быть, тогда случилось что-нибудь… что-нибудь особенное?
Хромоножка задумалась.
– Последний раз… это было, по-моему, двадцатое число, хотя я могу ошибиться… Ну да, двадцатого Бригитта разбила вазу и хотела свалить вину на меня… – Она покачала головой. – Нет, ничего такого не произошло. Ваш друг долго сидел на своем обычном месте, читал газеты, потом встал, расплатился и быстро ушел…
– Значит, ничего? – упавшим голосом спросил Владимир.
– Ничего такого не было, сударь…
– Что ж, – сказал Гиацинтов, незаметно вручая ей еще один золотой, – это уже что-то. Благодарю вас, фройляйн.
Хромоножка отошла, украдкой косясь на него. Кельнер принес заказ, и Владимир спросил дополнительно самого дорогого мороженого.
– Я чувствую, тебе удалось напасть на след, – прогудел Балабуха. – Давай выкладывай!
Владимир наклонился к нему через стол.
– Жаровкин использовал «Усладу» как наблюдательный пункт, – шепотом сказал он. – Мне кажется, он наблюдал за домом напротив.
Слушая его, артиллерист озадаченно нахмурил брови.
– Зачем? – напрямик спросил он.
– Не знаю, – честно ответил Гиацинтов. – Но, кроме этого, у нас пока ничего нет. Доедай свое пирожное, мы сейчас нанесем туда визит.
– Понял, – кивнул артиллерист, и пирожное, лежавшее на его тарелке, скрылось из глаз еще быстрее, чем два гривенника в руке станционного смотрителя.
– А ты, Август, – обратился Владимир к поляку, – можешь погулять пока, развеяться. В конце концов, ты вовсе не обязан с нами искать нашего… беспутного друга.
– Да вы что, господа? – обиделся Август. – Как же я могу вас бросить – мало ли что случится! Вдруг вам понадобится моя помощь? Нет-нет, вы от меня не отделаетесь, даже не надейтесь!
– Ладно, – решился Владимир. – Тогда пойдем все вместе.
Он доел мороженое, лучезарно улыбнулся хромоногой девушке, которая по-прежнему подметала пол, и поднялся из-за стола.
Дом, в котором никто не живет. – Явление ключницы. – Трость, которая ни с того ни с сего вознамерилась поплавать. – Неожиданная находка, проливающая свет на многое.
Владимир толкнул калитку, которая со скрипом отворилась, и трое друзей гуськом зашли в маленький сад, окружавший дом.
«Почему меня не покидает какое-то тягостное чувство?» – спрашивал себя Владимир и не находил ответа.
– Хороший дом, – сказал Добраницкий, важно постукивая по дорожке своей новенькой тросточкой.
Балабуха тревожно кашлянул.
– По-моему… э… тут никто не живет.
Но Владимир только упрямо покачал головой.