Владимир перевел дыхание и поднял глаза. Возле него стояла хромоногая девушка, которая только что убирала пол.
– Я правильно поняла, вы ищете господина, у которого был поврежден мизинец? Правда, он давно к нам не заходил, но…
– Да-да, – поспешно сказал Гиацинтов, – я бы очень желал его найти. Так вы помните его?
– Да. Весной, в апреле, он заходил к нам каждый день.
«Так-так», – гулко сказал кто-то в мозгу Владимира.
– А потом вдруг перестал… – продолжала девушка, робко поглядывая на красивого офицера. – Он всегда был очень вежливый, не то что иные господа.
– А почему вы его запомнили? – брякнул Гиацинтов и тут же устыдился своего бестактного вопроса. Она была калека, а у Жаровкина был поврежден палец. Не было ничего удивительного в том, что она обратила на письмоводителя внимание.
– Луиза, – недовольно окликнул девушку хозяин из-за стойки, – не отвлекай господ!
Владимир обернулся к хозяину и широко улыбнулся.
– Простите, я всего лишь спросил фройляйн, какое мороженое мне лучше взять… Говорят, ваше мороженое – самое лучшее в Вене!
– А, ну тогда… – смягчился хозяин.
Владимир повернулся к девушке и незаметно вложил в ее руку золотой. Хромоножка покраснела.
– Скажите, мой друг… Он с кем-нибудь встречался здесь?
Девушка озадаченно нахмурилась.
– Нет, никогда… Он всегда был один.
– И никто с ним не заговаривал, никто не подсаживался…
– Насколько я помню, нет.
Что ж, по всему выходило, что единственная ниточка, которая у них имелась, вела в никуда.
– Мне кажется, ему просто нравилось у нас, – добавила девушка. – Он все время садился за один и тот же столик и оставался за ним по несколько часов. Хозяин не возражал, потому что он всегда что-нибудь заказывал… И читал газету. Меня обычно посылали за ними…
И тут в мозгу Владимира внезапно что-то словно щелкнуло. Сидел по несколько часов за одним столом… Читал газету… И ни с кем не общался. Вот оно что!
– А за каким столом он сидел? – быстро спросил молодой офицер.
Девушка кивнула на маленький стол у самого окна.
– Вот за этим.
Владимир вскочил с места так стремительно, что чуть не опрокинул стул.
– В самом деле? А как именно он садился? Так, так… Благодарю вас.
…Сначала он увидел улицу, по которой по-прежнему катили экипажи. Потом – угол мастерской модистки и возле мастерской – дом, на который Владимир раньше не обратил внимания. Здание стояло в глубине улицы, отгороженное от нее высокой кованой решеткой. Судя по всему, оно было построено еще тогда, когда ни Владимира, ни его спутников не было на свете. Это был двухэтажный особняк с высокими окнами и стройными колоннами, изящный и даже красивый, но Гиацинтову, бог весть отчего, почудилось в нем что-то зловещее. Он обернулся к девушке.