И сенокос, на котором они заработали целого барана. Коса в руке. Отточенное лезвие, на котором вспыхивает жгучее солнце. Вжих, вжих, вжих — и жесткая трава покорно падает к ногам, словно принося себя в жертву всемогущему божеству... Ночные костры и песни. Первые влюбленности... Славка Голубев влюбился в Настю Митрохину. И таскал ее рюкзак, и не отходил от нее на привалах. И когда Настька отравилась, сидел возле ее палатки, как пес, и выносил тазики, мыл их и приносил обратно. И ему было наплевать на смех мальчишек, шушуканье девчонок... Митя даже позавидовал другу — надо же так отчаянно влюбиться! Правда, завидовать было нечему: Настька хоть и принимала ухаживания, но делала это так надменно и пренебрежительно, что Мите порой хотелось двинуть ей по башке.
— Вот и тресни! — ответила Настька, когда в раздражении и обиде за приятеля он высказался по этому поводу.
— Дура ты! Он так тебя любит!
— Я его не просила меня любить. Может, мне не его любовь нужна! — огрызнулась Настька.
— А чья? Ты, я вижу, совсем зажралась!
— Сам ты! Дурак безмозглый! — разозлилась вдруг Настька и убежала плакать.
Вот и пойми их, девчонок. Темное царство какое-то... Да и фиг с ними! Все это еще будет когда-нибудь и в его жизни. Но пусть уж лучше попозже. Тяжелые они создания. Все-то нужно к ним приноравливаться, приседать перед ними, лебезить... Дуры!
То ли дело мужская дружба! И с кем? С самим Максимычем! От одного только имени, произнесенного неслышно, про себя, Митю захлестывала волна восхищения и любви.
Максимыч был безупречен и всесилен, как Бог. Он был справедлив, он так умело разрешал все конфликты, что за три недели похода никто по-настоящему и не разругался.
Он все-все умел делать — и отдавал свои умения щедро, как добрый волшебник. Учил, какие именно выбирать деревья, чтобы не покалечить лес, как разжигать костер от одной спички, как уложить рюкзак и уберечь ноги от мозолей, как сплавляться на байдарках по быстрым, извилистым горным речушкам. Как удить рыбу и варить уху, как находить в лесу всякие полезные коренья, как выходить из леса, когда не светит солнце, а небо стремительно набухает черными тучами. Как не хныкать, когда устал, не скулить, когда больно, не ябедничать, когда тебя обидели. Как не быть слабаком!
Максимыч вроде бы ничем не выделял Митю среди остальных, но он-то, Митя, чувствовал, что учитель выделяет именно его! И Митька старался изо всех сил, чтобы не разочаровать своего кумира. Шел впереди цепочки, сглатывая пот, что струился по лицу, не давая себе ни минуты передышки. Собирал хворост для костра на привалах. Поднимал уставших девчонок-поварих на борьбу с голодом; шел в близлежащую деревню за молоком и хлебом, когда все остальные ребята отдыхали после переходов.