Это, последнее, занятие он любил больше всего — потому что в этих коротких походах они были вдвоем с Максимычем. И разговаривали обо всем на свете. Митя рассказывал о своем так рано ушедшем отце, Максимыч — о своей маме, за которой так долго и терпеливо ухаживал... Они говорили о Митином будущем и о всякой всячине. Это были самые лучшие, самые светлые моменты походной жизни...
В остальное время возле учителя все время крутился Гоша Юрков, и это, надо признаться, ужасно раздражало Митю. «То есть я его ревную, что ли?» — спрашивал он себя. И признавался, что да, ревнует!
Ему казалось, что даже своего отца он любит меньше, чем Максимыча. Потому что отец умер, умер почти два года тому назад, бросив их одних, оставив выживать, как смогут. А Максимыч — он рядом, он никогда не предаст. Он такой классный! Таких больше нет!
— Оленин, спишь? — раздался голос Юрия Максимовича.
Рука его при этом щекотала Митькину пятку.
— А-ай! — Митька поджал ногу. — Сплю!
— Не ври!
— Буду!
— Через два часа приезжаем. Хочешь маме позвонить?
— Ага! — Митька кубарем скатился с полки.
Мобильный телефон был только у Максимыча.
— Звони.
Митька пощелкал кнопками, набирая номер рабочего телефона.
— Але? — послышался далекий, заглушаемый помехами голос.
— Мамулька! — заорал Митя.
— Митя? Митенька, ты где? Ты откуда? Господи, это ты? — заверещала мама.
— Едем, едем! Через два часа Питер! Я такой грязный, ужас!
— А у нас воды горячей нет, Митенька! Езжай к бабушке мыться.
— Ты когда с работы придешь?
— В шесть.
— Не задерживайся! Привет тебе от Юрия Максимовича! Все, отбой.
Он протянул трубку учителю.
— Спасибо!
— Ну что мама, обрадовалась?
— Ага! Представляете, у нас горячую воду отключили. Вот гадство!
— Ладно, решим как-нибудь. Мама здорова?
— Ага. Она на работе.
— Все в порядке там у нее?
— Да вроде.
-Давай-ка пройдись по вагону. Посмотри, чем народ дышит.
— Есть! — Митька щелкнул несуществующими каблуками.
Эх, поженить бы их, маму и Максимыча! Это было бы самым главным, самым большим счастьем в его жизни... Но Максимыч все тянул какую-то непонятную резину. Митька даже, набравшись храбрости, напрямую спросил учителя, нравится ли ему его мама как женщина. Ага, так и спросил. И тот ответил, что да, безусловно нравится... Но, видишь ли, Митя, пока ты, Митя, мой ученик, ни о чем таком не может быть и речи. Я не могу демонстрировать свои чувства...
Как-то так он ответил...