Очень много зависело от предстоящего разговора. Он, Грязнов, должен был разговорить Новгородскую, вызвать ее на откровенность. Так или иначе. Мытьем или катаньем.
— Вячеслав Иванович! К вам Вера Павловна Новгородская, — прощебетала в селектор Зиночка.
— Пусть заходит.
Генерал поднялся навстречу еще молодой, красивой женщине с холеным лицом.
— Здравствуйте, Вера Павловна! Позвольте вашу шубу. Мы ее вот сюда, на вешалку. Какой красивый мех! И вам очень к лицу. Ну, прошу!
Вера Павловна опустилась на предложенный стул возле длинного стола для заседаний.
Генерал сел не на свое начальничье место во главе стола, а напротив женщины, положил на стол крупные руки с короткими, в веснушках, пальцами. Мол, вот он я, весь перед вами.
Вера исподтишка разглядывала его. Лет за пятьдесят, лысоват, полноват. Но очень дружелюбное, умное лицо с внимательными глазами доктора. Пожалуй, генерал понравился ей больше, чем тот «важняк», что допрашивал ее в первый раз. В генерале угадывалась способность сочувствовать. А в Турецком... Вряд ли. Вера окрестила его про себя карьеристом.
— Вера Павловна! Рад сообщить вам, что украденные из вашего дома полотна Малевича и Филонова найдены! Сейчас их принесут, и вы должны их опознать, хорошо? Если это, разумеется, те самые полотна, — улыбнулся он обезоруживающей улыбкой.
Вера невольно улыбнулась в ответ.
— Зинаида Николаевна, попросите ко мне Гордеева с картинами. Хотите чаю или кофе? — это уже Новгородской.
— Нет, благодарю. Я из дома. И мы ведь ненадолго, да?
Генерал не ответил, достал из кармана пачку сигарет.
— Вы курите?
— Иногда.
— Могу я предложить вам сигарету?
— Нет, спасибо. У меня есть свои.
— А я, с вашего разрешения, закурю. Можно?
— Разумеется. Вы здесь хозяин.
— Да. И разговор наш вполне официален. Посему я включаю диктофон. Об ответственности за дачу ложных показаний вас уже предупреждали, не так ли? Так что я проговариваю обязательный текст исключительно формально, — снова улыбнулся он и почувствовал, как женщина моментально напряглась.
— Можно, товарищ генерал? — В проем двери просунулась русая голова руководителя экспертного отдела предметов, представляющих художественную ценность, Павла Гордеева.
— Нужно! — откликнулся Грязнов.
Симпатичный майор вошел, неся в руках картонную коробку.
— Павел Сергеевич, покажите Вере Павловне полотна.
Картины были извлечены из коробки. Майор держал их, демонстрируя Новгородской.
Вера Павловна воскликнула: