Фицхью, биолог по профессии, сотрудник Калифорнийского университета Дэвиса, не один год изучал дикую природу. В первый же день он выступил на семинаре со смелым, хотя и спорным заявлением: при определенных обстоятельствах здоровая пума может начать относиться к человеку как к возможной добыче. Прежде чем напасть на человека, пума устанавливает за ним наблюдение. «Кошке требуется довольно долгое время, чтобы решить, что представляет собой новое животное, и, пока она не придет к решению, она будет вести себя с опаской, — говорил Фицхью. — Однако, уяснив для себя, добыча перед ними или нет, пумы ведут себя соответствующим образом. Пумы, которые проникают в населенные людьми районы и свободно расхаживают по ним, вероятно, находятся в процессе принятия такого решения. В какой-то момент они осознают, что людей бояться нечего».
Ли Фицхью обратился к ученым: «Увеличение числа появлений пум или тесных контактов с ними — это знак опасности. Любая ситуация является потенциально опасной, если пума с близкого расстояния вступает в визуальный контакт с человеком или, будучи замечена человеком, поддерживает такой контакт, не убегая. Чиновникам, занимающим ответственные посты, пора серьезно заняться этой проблемой, а не отмахиваться от встреч людей с пумами, как от всего лишь занятных случаев».
Большинство биологов с ним не согласились; они усвоили с университетских времен, что пумы не людоеды, и не видели причин пересматривать общепризнанные истины.
Месяц спустя, холодным утром, Майкл Сандерс и Джим Хафпенни стояли в сугробе и вглядывались в узкую щель на пустынном склоне горы к западу от Боулдера. Когда они посветили фонариком, луч исчез в черной пустоте.
— Ты не видишь глаза? — с нервным смешком спросил Майкл.
Двумя неделями раньше Майкла вызвали в стоявший на отшибе, у проселочной дороги рядом с каньоном Формайл, дом Сондры Донован, которая жила с мужем и маленькой дочерью. Сондра, приняв душ, безмятежно вытиралась перед выходящими на юг окнами, из которых открывался вид на лесистые каньоны и горные пики. «Утро было ясное, яркое, на небе ни облачка, повсюду свежий снег, — вспоминает Сондра, — и вдруг я краем глаза заметила какое-то движение». Метрах в шести от большого окна пума перетаскивала через подъездную дорожку убитого оленя. Сондра аж задохнулась от волнения.
Когда Майкл Сандерс подъехал к дому, он смог по следам в снегу восстановить картину случившегося. Разворошенный к западу от дома белый покров подсказал ему, где именно пума напала на оленя. Отсюда тянулась длинная плоская борозда, это пума волокла добычу. Параллельно борозде в снегу можно было различить следы кошачьих лап и капли крови. Майкл прошел по следу пумы метров четыреста. Животное направилось по заснеженному лугу на юго-восток, потом повернуло и спустилось по крутому склону к густому лесу желтых сосен, а после поднялось на противоположный склон, где и исчезло в отверстии размером примерно с ветровое стекло автомобиля. Следы скрывались в пещере, однако наружу никто из нее не выходил. Двинуться дальше Майкл не решился.