Дыхание розы (Жапп) - страница 116

— Какая соблазнительная мысль, мой дорогой Гонорий!

Од встала. Ее примеру тут же последовал камерленго, который крепко сжал ее руки, прежде чем поднести к своим губам. Она прошептала:

— Я задержусь в Риме еще на два дня, чтобы немного отдохнуть. Если вы хотите тайно меня посетить, не стесняйтесь.

— Не думаю, что мне этого захочется, моя нежная. Мы слишком хорошо друг друга знаем. И главное, мы слишком сильно любим друг друга.

Од, закрыв глаза, послала ему свою неотразимую улыбку, а потом прошептала:

— Почему я ответила бы точно так же, если бы вы первым сделали мне это нескромное предложение?

— Потому что мы действительно слишком хорошо знаем и слишком сильно любим друг друга.

Аньян, забившийся вместе со своей рабочей доской в угол прихожей, служившей продолжением кабинета Никола Флорена, сразу все понял, едва взглянув на него. На какое-то мгновение у молодого клирика возникло ощущение, что он видит перед собой самый настоящий меч. Чудо, о котором он молил уже много дней, это невероятное чудо, к которому он взывал ночи напролет, явилось в виде этого человека, стоявшего перед ним и внимательно смотревшего на него голубыми глазами. Эти глаза переливались различными оттенками, от сапфира до цвета холодной морской волны, в зависимости от света, открывавшего в них множество тайн. Аньян мог бы в этом поклясться. Ужасных, но благородных тайн, о которых он ничего не знал, но которые тем не менее взбудоражили его. Его, сидевшего за маленькой доской.

— Прошу вас, не окажете ли вы мне услугу, доложив о моем приходе? Франческо де Леоне, рыцарь по справедливости и по заслугам ордена Святого Иоанна Иерусалимского. Я приехал, чтобы осведомиться о мадам де Суарси.

Сам того не желая, не понимая, какая сила заставила его совершить такую неосторожность, Аньян прошептал:

— Умоляю, спасите ее.

Рыцарь посмотрел на Аньяна, нахмурив брови:

— Неужели мои мысли написаны у меня на лице? Вы растревожили меня.

— А вы, рыцарь, вы… успокоили меня.

Молодой клирик исчез, а затем вернулся быстротой молнии. Подойдя к Леоне, он прошептал:

— Он намного подлее и опасней, чем самый худший из инкубов.

— Вы так считаете? — улыбаясь, ответил Леоне. — Преимущество заключается в том, что этот инкуб смертен.

После того как Аньян доложил о приходе Леоне, Флорен стал думать, что понадобилось этому чертову госпитальеру в Доме инквизиции. Эта баба Суарси доставляла ему сплошные неприятности. Вскоре начнется допрос с пристрастием. Он очень быстро, по мнению Флорена, закончится окончательным успокоением обвиняемой. Смертью. Несколько часов страданий и воплей все же принесут ему определенное удовлетворение. Разумеется, он мог бы задушить ее в камере и сказать, что она повесилась, чтобы избежать допроса. Такие вещи часто случались. Нет. Она измучила его. И она поплатится за это.