Мотоцикл Кэтрин красовался на привычном месте у кухонной двери. Услышав машину Джима, Кэтрин вышла. Она встретила меня так, что понятливый Джим ухмыльнулся во весь рот и укатил, пообещав быть к моим услугам «днем и ночью».
Я никогда не просил Кэтрин показать мне ее жилище, но тем вечером все же попросил. Она рассмеялась:
— Завтра отвезу. Оно лучше смотрится при дневном свете.
Кэтрин спросила, как у меня прошел день, а я спросил, как у нее. Все уже по-семейному, а знакомству нашему всего три недели, подумал я.
— Расскажи мне про полицию, — попросил я, когда мы вдвоем устроились в огромном кресле.
— Что именно?
— О ее первоочередных задачах. Например, в новогоднюю ночь ты в штатском и тот бродяга на ступеньках хотели отпугнуть воров, а не задержать?
Она заерзала:
— Не совсем так. Нам больше нравится забирать преступников.
Я не собирался ее подкалывать.
— Расскажи про твоего напарника, бродягу.
— Вообще-то он не бродяга, — улыбнулась Кэтрин. — Его зовут Пол Кратчет, и он хороший детектив. Он сильный парень, хотя с виду хлипкий. Многие преступники испытали на себе его хватку. В участке его называют Пол Педант, потому что в своих рапортах он трясется над каждым словом.
Я спросил напрямик:
— На что полиция обращает больше всего внимания?
— На смерть в результате несчастного случая, на убийство, конечно, и на любое насилие.
— К кому мне обратиться, если я найду украденное имущество?
— Ты опять о тех видеопленках?
— О них самых.
— Ну, я наводила справки. Сами пленки, считай, ничего не стоят. Записанная на них информация называется интеллектуальной собственностью. С точки зрения полиции, невелика ценность. Как изготовить копию античного ожерелья? Чушь собачья! Промышленные или даже медицинские секреты? Очень жаль. Полиция на их поиски много времени тратить не станет. — Кэтрин запнулась, словно ей в голову вдруг пришло нечто совсем противоположное: — Эта гадина Роза все еще считает, что ты знаешь, где пленки?
— Не беспокойся!
— Но она так считает? — не отступала Кэтрин.
Я улыбнулся:
— Мне кажется, что пленка с ожерельем почти с самого начала у нее была и поэтому она знает, что у меня ее нет.
— А вторая пленка? Украденная из лаборатории?
— Есть у меня кое-какие предположения. Пойдем-ка спать. — Я был настроен беспечно.
Утром я проснулся первым и немного полежал, прислушиваясь к тихому, спокойному дыханию Кэтрин. В тот миг это дарило мне полное счастье, но буду ли я испытывать то же самое через десять лет? А Кэтрин? Она шевельнулась, открыла глаза, улыбнулась, и десять лет потеряли значение. Мы живем в настоящем, которое постоянно с нами и изменяется каждое мгновение. Значение имеет настоящее, и только настоящее.