Лили покосилась на пакет с едой:
— Выходит, ты принес это в знак раскаяния?
Джон хмыкнул, потом вздохнул:
— Выходит, так.
— У меня нет времени на болтовню. Я хотела здесь спрятаться. Ты меня выследил. Мне нужно уезжать.
— Не нужно. Это останется между нами.
— Между нами и кем еще? «Пост»? Твоей газетой?
— Я никому не скажу.
Лили по-прежнему недоверчиво глядела на него.
— Господи, — вздохнул Джон, — тебя не переубедить.
— Ты знаешь, что я пережила за последнюю неделю?
— Конечно, знаю. Я видел, что делают журналисты, Лили. Я сам так делал.
— Вот ты и проговорился.
— Хорошо. Выложим карты на стол. Ты, вероятно, знаешь, что я разрушил семью. Я написал статью о политике, о возможном кандидате в президенты, который скрыл свою связь с замужней женщиной. Разразился скандал, политическая карьера этого парня закончилась, брак распался, отношения с детьми прекратились.
— Ты забыл о помощнице-блондинке, — подсказала Лили.
— Не забыл, а просто не хотел вспоминать. Все оказалось ложью. Блондинка не была его любовницей. Это выяснилось позже.
— Еще ты не сказал о его самоубийстве.
— С тех пор меня мучает совесть. Я так и не стал писать статью для своей газеты. И ушел. Я до сих пор не могу забыть об этом самоубийстве. — Джон посмотрел ей в глаза: — Я как никто понимаю, через что ты прошла.
Лили немного смягчилась.
— Я не хотела сюда возвращаться. Мне просто было некуда деться.
— Понимаю. Но даже если я буду молчать, все скоро узнают, что ты здесь. Заметят свет, как я. Или дым из трубы.
— Ну и пусть. Я здесь долго не задержусь. Когда скандал утихнет, я вернусь в Бостон. Или поеду куда-нибудь еще.
— Сегодня «Пост» была не так агрессивна.
— Что там написано?
— Что ты заперлась в своей квартире. Главный акцент переместился на Максвелла Фандера. Ты его наняла?
— У меня нет таких денег. Да и как мне тягаться с «Пост»?
— А с Терри Салливаном?
Лили насторожилась. Она не говорила Джону о Терри.
— Я знаком с Терри Салливаном, — продолжил он. — Мы вместе учились в колледже, потом работали в «Пост». Он здорово мне навредил.
— Каким образом?
— Та помощница-блондинка была знакомой Терри. Он с самого начала знал, что она врет. Я страшно на него зол. Здесь мы с тобой заодно. — Джон повернулся, чтобы идти.
— Но я не просто зла. Если бы это ружье было заряжено, а на твоем месте оказался он, я бы его пристрелила.
— Для Терри у меня припасено кое-что пострашнее ружья. Понадобится — позвони.
Джон завел мотор. Плавное скольжение лодки составляло разительный контраст с бурлившими в груди у Джона чувствами. Три года назад, вернувшись в Лейк-Генри, он задумал написать книгу, которая должна была его прославить и оправдать бегство из Бостона. Джон принимался за десяток тем, но ни одна его по-настоящему не волновала — все книги так и остались недописанными. Но эта книга имела все шансы быть законченной. В ситуации с Лили как в капле воды отразился пугающий феномен: средства массовой информации бессовестно попирают личные права граждан. Джон знал об этом не понаслышке. В свое время он сам попирал эти права и теперь рвался искупить свою вину.