Джон заподозрил, что у отца просто нет сил приготовить себе еду, и у него сжалось сердце. Он положил молоко, сливки, яйца и разрезанную на четыре части жареную курицу в холодильник. Потом отрезал хлеба, открыл банку тунца и смешал ее содержимое с майонезом. Сделав три сандвича, он сунул один в холодильник, а остальные два положил на тарелку. Налив два стакана молока, Джон сел за стол.
— Я только что отправил газету в типографию, — сказал он, чтобы вовлечь отца в разговор. — Мне кажется, номер будет удачным. — Джон откусил сандвич, как бы приглашая Гэса последовать его примеру. — На первой странице статья о новых семьях в нашем городе.
— Они нам не нужны.
— Мы им нужны. Все дело в этом.
— Что-что? — фыркнул Гэс.
Джон понял, что эту тему не стоит продолжать.
— Ты следишь за историей Лили Блейк и кардинала?
— Думаешь, мне это интересно?
Джон с минуту выдерживал надменный взгляд отца. Тот не клюнул на наживку, но Джон все равно решил поговорить с отцом на очень важную для себя тему.
— Она не виновата в том случае с Донни. Ты ведь знаешь это, правда?
Гэс потупился. Только по этому можно было догадаться, что да — знает и сожалеет об этом.
— Я часто думаю, может, если бы я не уехал, все сложилось бы по-другому, — произнес Джон. — Я мог бы уберечь Донни от всего того, что он потом натворил. Ведь до моего отъезда с ним не случалось никаких неприятностей.
— Но ты смотал. И у меня остался один сын.
— Почему?
— Один был нужен ей.
«Она», то есть мать Джона, удачно вышла замуж второй раз и теперь жила в Калифорнии.
— Но почему ей достался я?
— Спроси у нее.
— Я спрашивал. Тысячу раз. — В давние времена его отношения с матерью были совсем не простыми. Джон всегда подозревал, что она предпочла бы взять младшего и Гэс не отдал его именно потому, что знал об этом. — Она каждый раз советовала спросить у тебя. Вот я и спрашиваю.
— Она хотела развестись. Я сказал, ладно, давай. Только оставь мне хорошего сына, и она оставила.
Хорошего. Джона это больно задело, и он позволил себе ответный выпад:
— Выходит, ты оказался не слишком проницательным. — Похоже, разговор зашел в тупик. Он сменил тему: — Ты ведь был знаком с Джорджем Блейком?
— Не был. Я только однажды на него работал.
Джон знал, что это не так: Гэс клал стены и большого дома, и домика Селии, и делал это более старательно, чем обычно.
— Что ты о нем думаешь?
— О Джордже? Я совсем его не знал. Я имел дело только с Мейдой. Ханжа. Холодная, как глина со дна озера. Что-то с ней было не так с самого ее появления в городе. Слишком высокомерна. Немудрено, что у ее дочки неприятности. — Гэс, прищурившись, взглянул на Джона: — Она вернется.