Он помолчал. Разговор близился к завершению.
— Все кончилось хорошо?
— Очень. По-моему, я нашла себя.
— О, — проговорил кардинал, — у меня стало легче на душе. Это не прощает моего эгоизма — да простит его Бог, — но это делает меня счастливее. Но я не удивлен. Я всегда говорил, что ты сильная.
Лили улыбнулась:
— Да, это правда.
— Теперь ты в это веришь?
— Начинаю верить.
Отправиться на озеро в холодную безлунную ночь было безумием. Шла третья неделя октября, не слишком подходящее время для прогулок в каноэ, но Лили неудержимо тянуло к озеру. Последние часы были наполнены такими противоречивыми чувствами, что голова шла кругом. Здесь, теперь — даже под пронизывающим ветром — все казалось проще.
— Близится зима, — сказал Джон. — Чувствуешь запах?
Лили чувствовала запах дыма из печи, еле уловимый сосновый запах от Джона, но в воздухе над озером пахло и чем-то другим.
— Это снег? — спросила она.
— Да, скоро выпадет снег. Потом озеро скует льдом. Это произойдет быстро.
Каноэ покачивалось на волнах. Они были метрах в десяти от острова, где на отмелях жили гагары.
Лили вглядывалась в темноту, ища птиц.
— Их не видно.
Джон осторожно повернул ее голову налево:
— Вон, смотри.
Она увидела птиц, но только двух.
— Их родители улетели, — сказал Джон.
— Они еще встретятся?
— Не раньше чем через три года, когда птенцы вернутся сюда, чтобы продолжить род. Остается лишь гадать, узнают ли они своих родителей.
— Как грустно, — сказала Лили.
Она думала о Мейде, о том, какой счастливой стала, пробив брешь в стене, отгораживавшей ее от матери.
— Честно говоря, — пробурчал Джон, — эти птицы демонстрируют чудеса выживания. Но разве они обладают тонкой душой? Разве они сентиментальны? Сомневаюсь.
— Почему? Разве ты не говорил, что они всегда приплывают на тебя взглянуть?
— Мне нравится так думать, но, если ждать их достаточно долго, они непременно проплывут где-нибудь поблизости.
Лили запрокинула голову. Даже в темноте было видно, какой Джон красивый. Стараясь не раскачивать каноэ, она скользнула ему в объятия.
— Мне больше нравится другое объяснение. Думаю, оно понравится и тебе. Это у тебя тонкая душа. Это ты сентиментален. — Затем Лили задала вопрос, мучивший ее последние несколько часов: — Ты сказал, что не будешь писать книгу. Это правда?
— Да.
— А как же история Терри? Как же слава и деньги?
Джон посмотрел на доверчиво прильнувшую к нему Лили:
— Со славой и деньгами происходят забавные вещи. Они не могут плыть с тобой на каноэ в холодную ночь, а потом согревать тебя в постели. Они не могут говорить. У них не может быть детей.