Женщины избавились от местных нарядов и принимают меня в домашних халатах. Правда, по виду намного более дорогих, чем могут себе позволить простые жрицы знания. Очевидно — прибарахлились в столице, уж их-то куда-то выпускали, а не возили повсюду под конвоем. Зато немедленно возникает впечатление уюта, того самого домашнего очага, который советский офицер может обрести лишь с появлением второго просвета на погонах.
Вид у женщин порядком уставший, и мне неловко, что отвлекаю их от дел, однако не могу же я просто повернуться и уйти, раз уж зашел в гости.
— Завидую вам. Интересная работа, познание нового да неизведанного, не то что у нас. Миры меняются, а для военного везде одно и то же.
— Шли бы к нам, — с улыбочкой предлагает Елена Владимировна. — Учиться никогда не поздно, а мужчин, во всяком случае, на филфак, берут охотно.
— Кто же меня отпустит? Это вам надо отрабатывать по распределению три года. Нам — четверть века, правда, считая училище.
— За что же вам такая немилость? — интересуется соседка Даши.
Дарья молчит и лишь время от времени кидает на меня взгляды. Но как их понять?
— Так мы за время учебы одной каши съедаем столько, что поневоле приходится рассчитываться с государством.
— А потом, значит, ничего не едите? — с улыбкой уточняет Елена Владимировна.
— Почему же? Но служба — такая же работа, и уже не в счет.
— Хоть в армию пойду, а все равно работать не стану, — смеется Дашина соседка, припоминая известный анекдот.
Те, кто их сочинял, явно сами не служили, иначе им бы в голову не пришли подобные шутки. Первые месяцы службы я вообще не имел выходных, не говоря уже о том, что занят был отнюдь не с восьми и до пяти. Но не объяснять же это тем, кто все равно понять не в состоянии!
— Для работы у меня солдатики имеются, — вместо возражений соглашаюсь я.
Разговор явно заносит не туда, но я уже успел отвыкнуть от дамского общества. Все время приходится следить за языком, чтобы невольно не ляпнуть какое-нибудь привычное выражение, здесь совершенно неуместное. В строю вежливые обороты не котируются, и не только со стороны офицеров, но и со стороны солдат.
Постепенно удается перевести разговор на местную цивилизацию. Конечно, интереснее было бы просто побеседовать с Дашей о какой-нибудь ерунде, только Елена отнюдь не собирается никуда уходить, да и узнать побольше о царящих в обществе нравах и его уровне все равно не помешает.
— Живут лучше нашего, — сообщает Даша, но не чувствуется в ней восторга от «лучшей жизни». — Ни стирать, ни готовить, на все есть бытовые автоматы. Даже кнопки нажимать необязательно. Скажи — и будет сделано.