Время отмщения

Нас не существует.

Нет, не все так плохо и мы не списаны со счета. Мы состоим на всех видах довольствия, партийные и комсомольские организации исправно собирают с нас положенные взносы — вернейший признак того, что мы есть на белом свете. И в то же время даже полкач, которому по должности надлежит ведать все, не знает, в каких краях сейчас официально находится полк с нашим номером.

Странно. Любой желающий может удостовериться, что знамя, как ему и надлежит, стоит в штабном модуле под охраной часового. А какая часть без знамени? Тем не менее где-то на бескрайних пространствах страны базируется воинская часть без положенного по Уставу святого символа, старательно изображающая нас. А мы…

И небо здесь такое же, и пейзажи похожи на родные, вернее, на иные, но вполне земные, никаких зеленых солнц и оранжевых закатов, да только Родина где-то в ином измерении. Вроде бы рядом и одновременно — страшно далеко. Чужой мир, и как признать наше здесь пребывание? Ни этого мира, ни нас — сплошная тайна.

Так где же мы? Здесь, где находятся наши бренные тела и, возможно, бессмертные души, или там, куда указывают документы без грифов? Ибо с грифами — да еще какими! — недоступны большинству даже очень высоких чинов. Да что там чинов, если далеко не каждый из престарелых членов всемогущего Политбюро в курсе нынешней операции. Той, которая при удаче может изменить баланс сил на нашей планете.

Не все так плохо. Вон даже за окном модуля звенит гитара, и звонкий голос Колокольцева поет песню, которую мы принесли с той стороны Врат.

Только где она, Россия?..

Не нравился мне этот отрезок пути.

Дорога здесь скатывалась со скального массива вниз прямиком в зеленку и терялась в ней на добрый десяток километров. Мощный подлесок местами подходил вплотную, а листва деревьев кое-где создавала своеобразный зеленый свод. Даже странно, что само покрытие нигде не было пробито вездесущими растениями. Но тут уж местные умели строить. Не знаю, какой химией они в свое время пропитали то, что заменяет здесь асфальт, хотя какой асфальт выдержал бы прохождение тяжелой гусеничной техники, тут требуется нечто попрочнее бетона, но нигде не было видно ни следа травинки или цветка. Разве что валялись опавшие листья и ветки, напасть, с которой можно справиться одним-единственным средством — уборкой.

Дорогой не пользовались очень давно, может, несколько десятков лет, и тем не менее, она отнюдь не производила впечатление заброшенной. Технологии, мать их! Даже недавний марш полка со всей положенной по штату, а сверх того — еще и приданной техникой, не оставил никаких следов.