Но когда порою из-за гор удавалось прийти какой-нибудь группе, им помогали насколько возможно. Как же иначе, если уже давно сюда являлись не новые поселенцы, с теми было бы сложнее, а мстители, люди, которые стремились отомстить за многовековые обиды. Правда, месть пока выходила достаточно мелочной и не могла всерьез поколебать некогда грозное государство, но капля камень точит, и надо же когда-нибудь начинать!
Иногда кое-кто из молодежи внимал пришельцам чересчур пылко, а затем присоединялся к воинам. Таких парней обычно не удерживали. Нельзя противиться воле Неназываемого, и уж тем более самое святое из чувств мужчины — это благословенное пламя мести, помноженное на веру в пророчество о гибели всех неверных.
Очередной отряд заметили сразу, едва он вышел на тропку из-за скалы. Полсотни бойцов брели вереницей один за другим, между ними трусили ишаки с поклажей, да и сами люди по количеству переносимого мало чем уступали четвероногим помощникам. Каждый путник тащил на себе разнообразное оружие и сверх того — кучу припасов. В дороге необходимо многое, а если путь лежит по едва населенным местам, поневоле постараешься взять с собой все, что может понадобиться.
Полсотни воинов — это много, учитывая, что последние года два горы редко одолевал десяток мужчин кряду. В основном — для разведки, а тут количество было вполне достаточно для какой-нибудь не слишком большой операции. Большие же не проводились до сих пор никогда.
Почти все жители селения лишь пару раз оценивающе посмотрели в сторону приближающихся пришельцев и тут же вернулись к своей работе. Где-нибудь в иных более благодатных землях селянин и может позволить себе лишний денек отдыха, но здесь, чтобы прокормить семью, требовалось одно — непрерывный труд на протяжении всего сезона. А после, когда работы на полях поневоле сойдут на нет, можно будет немного побездельничать.
Лишь дети, те, которые уже могли ходить, но еще не годились на роль помощников, стали собираться в небольшие стайки, устремившиеся навстречу идущему отряду. И посмотреть на гостей интересно, и живет в детских сердцах надежда получить какой-нибудь гостинец. Дети, что с них возьмешь?
Путь занял не так мало времени. Лишь когда идущий первым высокий худощавый мужчина с длинной разукрашенной сединой бородой и широким крупным носом почти дошел до нижнего дувала, за которым начинались дома селения, навстречу ему вышли четверо старцев.
— Да будет благодать Неназываемого на ваших полях и в ваших душах, — мужчина провел руками по лицу в приветственном жесте, а затем приложил ладонь к тому месту, где билось сердце.