— Я вовсе не претендую на подобные «титулы», — сказала она, пытаясь отшутиться.
— Скажите одно слово, Грейс, и я начну действовать. Вы совершеннолетняя, так что нет препятствия для получения специального разрешения. Скажите «да», и через неделю мы будем женаты.
Ее улыбка тут же исчезла.
— Терренс, прошу вас. Мы уже говорили об этом, и вы знаете мои чувства...
— А вы — мои, — прервал девушку тот. — Я никогда не стану таким богатым, как ваш отец, но у меня хватит денег, чтобы вы имели хороший дом, красивую одежду и ни в чем не нуждались.
Грейс в этом не сомневалась. Да, с Терренсом у нее будет все, чего она захочет. Все... кроме любви. Как часто ей хотелось, чтобы, проснувшись однажды утром, она поняла, что любит его. Тогда все было бы просто. Несмотря на отцовский гнев, она бы выдержала бурю ради любви к Терренсу. Но к ее великому сожалению, этого нет, и, она знала, не будет никогда.
Грейс вздохнула:
— Давайте оставим эту тему. Разве недостаточно, что мы с вами друзья?
— Хорошо, — ответил Терренс, уступая ее просьбе. — Но я все же сохраняю надежду, что вы когда-нибудь измените свое мнение. Я буду ждать столько, сколько нужно.
Чтобы выйти из неловкого для них обоих положения, Грейс направилась к письменному столу, вынула из кармана маленький ключик и открыла ящик.
— Чуть не забыла. Я тут постаралась, сделала что могла. — Она принесла ему кожаную папку.
Терренс молча развязал ее и стал один за другим изучать рисунки, аккуратно переворачивая большие листы с акварелями птиц.
— Они великолепны, Грейс, — заявил он. — Лучшие ваши работы. Просто потрясающе.
Девушка порозовела от удовольствия.
— По-моему, деревенская ласточка вышла отлично. А вот над дикой уткой надо еще поработать, хотя, полагаю, она и так хороша.
Терренс улыбнулся:
— Более чем. День, когда четыре года назад мы встретились на лекции по орнитологии, стал для меня счастливым. Если б не это важное по своим последствиям знакомство, я никогда бы не пришел к мысли заняться изданием серии иллюстрированных книг о живой природе. Уверен, что эта, с вашими рисунками, принесет нам хорошую прибыль.
«Деньги на булавки», — мысленно усмехнулась она. Во всяком случае, именно так папа любил их называть, ибо заработки Грейс не составляли даже четверти ее карманных денег. Тем не менее деньги, которые она получила за публикацию «маленьких акварелей», позволяли ей удовлетворять свои, чисто женские прихоти. А что еще важнее, они были ее собственные. Заработанные своим трудом.
— Мы уже получаем заказы, — сообщил Терренс, выравнивая стопку рисунков в папке и завязывая тесемки. — Лорд Эстбери в этот раз берет две дюжины. Он собирается подарить их своим друзьям-охотникам.