— А как у вас здесь вообще? — спросил Данилов. — Люди, атмосфера?
— Люди как люди, — хмыкнула Майя Борисовна, — и атмосфера ничего, дышать можно. Я до выхода на пенсию в Восьмой туберкулезной работала, вот там была атмосфера! Грызлись все между собой без продыху, а главный врач только успевал масла в огонь подливать.
— На пенсию? — удивился вслух Данилов.
Выглядела невысокая худенькая Майя Борисовна лет на сорок-сорок пять, не больше.
— Маленькая собачка — до смерти щенок, — рассмеялась она, довольная комплиментом. — А потом — я ведь рентгенолог, так пенсия льготная, по вредности, с сорока пяти. Правда, я довольно быстро поняла, что не могу без медицины, привыкла, знаете ли, и устроилась сюда. По великому блату, должна признаться — Марианна Филипповна приходится двоюродной сестрой моему первому мужу. Так что у нас тут сплошная семейственность.
Благодаря Майе Борисовне за какие-то четверть часа Данилов немало узнал о своем новом месте работы и о будущих коллегах. Он, хотя и привык полагаться на свое собственное мнение и им же руководствоваться, но полезной информацией не пренебрегал. Тем более что, судя по всему, Майе Борисовне можно было верить — о большинстве сотрудников она отзывалась хорошо: не звучало в ее речи классически-мизантропического «все вокруг гады и сволочи, одна я белая и пушистая».
Перед тем как уйти, Данилов вспомнил о докторе, упомянутом Ангелиной Александровной, и спросил:
— Не скажете ли, Майя Борисовна, чего такого ужасного натворил доктор Высветцев? Я слышал, что он устроил нечто невообразимое?
— Ну, прям уж и невообразимое! — Майя Борисовна всплеснула руками. — Подумаешь, решил принять ванну вместе с медсестрой! Могут быть у людей сексуальные фантазии или нет? Как вы сами думаете?
— Могут.
— Вот и я о том же. Только дверь запирать надо, чтобы не шокировать заведующую подобным зрелищем. Некоторые люди не выносят, когда другим бывает хорошо, знаете ли.
Выйдя на улицу, Данилов первым делом достал мобильный и позвонил Елене.
— Я устроился в одиннадцатый КВД, — сообщил он новость. — Выхожу на работу завтра.
— Поздравляю, — ответили ему, не выказывая, впрочем, особой радости. — А где он?
— На Гиляровского.
— Подходящее место?
— Как бы сказать… — замялся Данилов. Поискал было нужные слова, да так и не нашел. — Поживем — увидим. По деньгам вроде ничего.
— По деньгам в Москве сейчас везде ничего. Ладно, вечером расскажешь, я сейчас занята.
Похоже, Елена была не в духе. Данилову хотелось надеяться, что в этом повинны рабочие проблемы, а не домашние. А если и домашние, то, во всяком случае, не его поиски работы, неожиданно растянувшиеся на два с лишним месяца.