В курной избе на обочине Можайского тракта сгущались осенние сумерки, и Бенкендорфу чудилось, что темнота вливается через узенькое оконце и вместе с ней, с темнотой, сюда проникают видения из прошлого.
Если бы не София Доротея, Тилли и мальчики просто умерли бы с голоду. Разве она могла предположить, прощаясь с Этюпом, что в России судьба сложится столь драматично? Нет, никогда! Она была настоящей монбельярской немкой, а значит, самостоятельной, твердой и решительной. Она приехала в Россию по зову сердца, но вовсе не затем, чтобы жить ползком и уступить кому-то место подле Софии Доротеи, с которой дружила двадцать пять лет — почти всю сознательную жизнь. Она искренне любила Софию Доротею за нежность и доброту, кротость и редкую отзывчивость. София Доротея казалась ей ангелом во плоти. Что-то высшее связывало их, и они нуждались друг в друге так сильно, что никакие иные привязанности не в состоянии были разорвать союз сердец, образовавшийся в девичестве. Никто девушек не умел понять до конца, никто не сочувствовал, и они всегда оставались вместе и наедине друг с другом, даже когда тысячи верст пролегали между ними.
И вот теперь история последних пяти лет повторяется в миниатюре. Она умирает здесь, в Дерпте, среди чужих, а София Доротея в Москве на коронационных торжествах, которых они ждали с нетерпением два десятилетия, считая дни. И дождались!
Правда, последние три месяца — зимних и холодных — после смерти императрицы Екатерины, проведенные Тилли в Петербурге, были чудесными, самыми лучшими и спокойными в России и не предвещали близкого несчастья. Обрадованный государь Павел Петрович вернул ее из ссылки и осыпал Христофора милостями, возмещая былые несправедливости и внезапно обрушившуюся после опалы нищету. Речь зашла о назначении его военным губернатором Риги. И действительно, 12 ноября прошлого года Христофора произвели в генерал-лейтенанты, а в день коронации 5 апреля 1797 года его мундир украсил орден Святого Александра Невского. Однако Тилли было не суждено увидеть лицо мужа в тот необычайный для семьи день. Государь твердо пообещал взять Александра к себе флигель-адъютантом. Это был настоящий триумф! Но сколько мучений она испытала на страдном пути к нему. Победа стоила жизни. Она умирала молодой, полной душевных сил и вспыхнувших вновь надежд. Как с ней нечестно поступила судьба! За что она расправилась столь жестоко с детьми, осиротив их, лишив материнской ласки и заботы? Как все глупо сложилось!
София Доротея прислала в Дерпт доктора Бека в попытке спасти подругу, но он ничего уже не сумел изменить, лишь скрашивая пониманием последние мгновения земной жизни. Доктор Бек поддерживал ее и раньше, и сейчас было особенно приятно его присутствие. Сложные перипетии отношений при дворе втягивали в борьбу за влияние на монархов самых разных людей, очень часто открывая им дорогу к власти, деньгам и почету, буквально вырывая из ничтожества и вознося на Олимп к подножию трона.