— Забавно, — отозвался цесаревич, просмотрев замысловатые парижские позы.
Однако себе он ничего не оставил и на какое-то время отдалился от Аракчеева, но потом интересы экзирцермейстерства возобладали, и опять Алексей Андреевич замелькал в ближайшем гатчинском окружении, регулярно получая благодеяния и поощрения.
Особенно много болтали об эротических причудах цесаревича за кулисами придворного театра, в перерывах репетиций или когда видели его более двух-трех раз с какой-нибудь дамочкой. Его сосредоточенность на интересах такого рода в окружении императрицы Екатерины тоже порождала массу слухов и сплетен, что, естественно, оскорбляло и унижало великую княгиню. Монбельярцы скромные и религиозные люди, да и славяне отличаются суровыми нравами. Им чужда гамлетовская — пусть и показная — разнузданность. Что скрыто под юбкой, не стоит выставлять на всеобщее обозрение. Великий Петр частенько эпатировал придворную публику собственным непотребством, не стесняясь, принимал иностранных послов, поглаживая груди обнимающих его женщин, но затем русский двор обрел внешнее приличие, насаждаемое дамами-императрицами. Сам цесаревич сверх всякой меры был чувствителен к похождениям матери.
Великая княгиня не раз говорила возлюбленному супругу:
— Ты слишком много уделяешь внимания той стороне жизни матери, которая тебе не принадлежит и не может принадлежать и в которой тебе нет места.
— Как же не уделять! Давеча вхожу в кабинет и застаю этого сопляка Платошку чуть ли не со спущенными штанами. Ну а про ее величество и поминать не хочется. Без тени смущения поправляя чулок, она объяснила мне, что занимается проверкой счетов. Каково?! А ведь ей за шестьдесят. Платошка специально лосины в обтяжку заказывает. Того и гляди, от этих впечатлений appoplexie[48] хватит. И потом — непристойно. Я вошел — Захар, видно, по надобности отлучился да дверь запереть запамятовал. Тоже стар стал, никудышник!
Боже мой, какой, в сущности, русский двор был целомудренный!
— А не забыла ли ты, как наш друг лорд Гамильтон в Неаполе то краснел, то бледнел, когда я к твоей щечке губами прикасался. Нет, у нас господствуют невозможные нравы. Когда взойду на трон — все это прекращу. Весь разврат от Франции. Публичные дома, вертепы, революция, идеи, философия и прочее. В одночасье покончу. Парад — высшее выражение жизни: строй, порядок, управляемость, иерархия, чинопочитание, цель! На параде все есть! Искусство и красота, мужественность и приличие. Парад лучше балета и ближе к живописи. С развратом покончу! Масоны меня куда как обманули! Сулили свободу порядка! Какое там! Все это детство!