В устах такой женщины слова о вечности свидетельствуют о близящейся разлуке. Но как всегда — от Гомера до наших дней — она наступает внезапно. Однажды, когда Бенкендорф в назначенное время пришел в Летний сад, он не обнаружил закутанной в плащ камеристки. Подождав немного, отправился в казармы. На следующий день вновь, как и было условлено прежде, появился в Летнем саду. Но опять прождал напрасно. Следующим вечером он дежурил при государе. Бал в Зимнем был в разгаре, когда Он, сопровождая государя, обходил выстроившихся в две шеренги гостей. Музыка оборвалась, танцы прекратились. У государя, когда он был расположен, отыскивалось для каждого ласковое словцо. Мадам Шевалье стояла рядом с генералом Кноррингом — высоким и осанистым прибалтийским немцем, большим приятелем Христофора Бенкендорфа. Государь Павел Петрович, несмотря на хорошее настроение, всегда не прочь отпустить какую-нибудь шутку или колкость. И на этот раз он не упустил предоставившейся возможности.
— Вы сегодня прелестны, — внятно сказал он Шевалье, — но не улыбчивы. Обычно в дежурство моего флигель-адъютанта Бенкендорфа вы более снисходительны ко мне.
— Ваше величество, — ответила весьма находчивая актриса, — для меня все ваши слуги на одно лицо, если они преданы своему государю.
Бенкендорф воспринял реплику как очередную уловку и внутренне усмехнулся, но когда в конце бала, случайно столкнувшись с ней в Зимнем саду, низко поклонился, она будто его не заметила и обошла стороной, как неприятное препятствие. Более Бенкендорф не получал условных сигналов. Он еще несколько раз приходил в Летний сад, но все напрасно. Где бы его ни встречала Шевалье, она делала каменное лицо. Бенкендорф и не пытался узнать, в чем причина охлаждения и кто оказался на его месте. Он знал, что это бесполезно и ни к чему хорошему не приведет. Горечь утраты долго не оставляла его. Шевалье была первая настоящая женщина, которая обратила на бедного флигель-адъютанта внимание и одарила пряным парижским опытом любви.
Потом время от времени вспыхивали и быстро гасли другие романы. Иные волновали сильно, правда, не оставляя значительного следа в памяти. Только одна быстротечная связь нет-нет да всплывала в памяти. Это случилось на острове Корфу, где он вместе с генералом Спренгпортеном формировал отряды сулиотов против турок. Бенкендорф исполнял служебные обязанности со всем пылом молодости, зная, что за деятельностью русской миссии пристально следит новый государь — тезка.
Пуговица с вензелем императора
Корфу — итальянское название крошечного клочка земли, окруженного водой, у побережья древней Иллирии и Греции. Там жили греки, итальянцы, турки — причудливая и острая смесь народов, придающая редкое очарование этому зеленому и одновременно каменистому островку. Аборигены по натуре свободолюбивы и воинственны. Они обладали собственным, только им присущим чувством справедливости и жили, сообразуясь со своими внутренними законами.