— Этак недолго Россию и в тюрьму превратить. Сколько денег на подобную понадобится? — поинтересовался Толстой.
— Уйма! Жалованье жандармским офицерам должно быть втрое против полевых войск и содержание простых жандармов соответственно.
Через сто лет наследники воспользовались и этим советом полковника Вятского полка, увеличив по всей вертикали зарплату чекистам на двадцать пять процентов в сравнении с остальными военнослужащими.
— Но почему втрое?! Хотя бы вдвое! — воскликнул изумленный Толстой. — Это подкуп!
— Сия работа столь же опасна и гораздо труднее, чем у обыкновенных войск, а между тем вовсе не благодарна.
— Государь читал? — спросил Толстой.
— Нет. Я у Чернышева позаимствовал и перебелил для себя.
— Дай-ка сюда. — И Толстой, взяв листки, вышел из кабинета.
В конце апреля проект учреждения la haute police был вторично обсужден Бенкендорфом с графом Толстым и тут же подан императору. Субсидию предлагалось на первых порах выделить до пятидесяти тысяч рублей на жалованье чиновникам и агентам. В состав управляющего органа зачислялось шестнадцать человек. Военную силу — корпус жандармов — представляли три генерала, сорок штаб-офицеров, сто шестьдесят обер-офицеров и чуть больше четырех тысяч нижних чинов и нестроевых. Сразу, конечно, государь на столь внушительное количество не согласится. Однако против Пестелевых пятидесяти тысяч жандармов бенкендорфовская цифра вдесятеро меньше. В самом деле, Россия ведь не республиканская тюрьма, а государство просвещенного абсолютизма! И без всяких тайн. Все открыто и гласно, и наличие агентурной сети признается, хотя имена агентов будут держаться в секрете. Тут уж ничего не попишешь!
Еще в феврале Боровков подготовил краткий очерк итогов занятий Следственной комиссии. По приведении к окончанию допросов и пояснений об открывшемся комиссия должна была донести императору. Время это постепенно подоспело. В феврале к комиссии был прикомандирован Дмитрий Николаевич Блудов, между прочим, член общества «Арзамас», близкий приятель знаменитого поэта Жуковского, частый гость в доме Дениса Давыдова, а также собеседник и сотрапезник братьев Тургеневых, одного из которых сейчас взялся изобличать по долгу службы, на какую его определили по рекомендации Карамзина.
Блудов, видом французский маркиз, раздушен и напомажен, соперник в парфюмерии графа Чернышева. Пером владел прекрасно. Сперва приступил к составлению журнальной статьи, а позднее и к более обширному и подробному труду — донесению Следственной комиссии, который и был представлен государю. Через неделю — десятого мая — император позвал Бенкендорфа и коротко распорядился: