позвав ее к телефону.
Отвезя детей в школу, Дебора заехала в кондитерскую. Столики на улице были
заняты людьми, наслаждавшимися утренним солнышком.
Войдя внутрь, Дебора взяла фирменную булочку и кофе и отправилась искать
Джил. Та сидела в кабинете, наклеивая адреса на летние рекламные проспекты. Не зная, с
чего начать, Дебора поставила свой завтрак и упала в кресло.
Джил взглянула на сестру и сказала:
— Паршиво выглядишь.
— И чувствую себя паршиво, — пробормотала Дебора. Она могла придумать
целый список слов, чтобы охарактеризовать свое состояние. Не последнее место в этом
списке занимало бы «крушение иллюзий», но «паршиво» тоже подойдет. — Вчера я все
сказала отцу.
Повисло молчание, потом Джил с любопытством спросила:
— Что значит «все»?
— Я сказала, что он слишком много пьет.
— Сказала? А он что?
— Ответил, что это не мое дело.
— Так он признал, что пьет?
— Отрицал. А потом набросился на меня.
Джил нахмурилась.
— Что значит «набросился»?
— Не хмурь брови, — попросила Дебора. — Именно так хмурился папа, когда
говорил, что я ничего не понимаю.
Лицо Джил разгладилось.
— Почему он на тебя набросился?
— Потому что я, должно быть, задела его за живое.
— Что он сказал?
— Как смею я обвинять его в пьянстве, когда сама такая.
— Какая?
— Паршивая жена, паршивая мать.
— Он был пьян.
— Вообще-то нет, — произнесла Дебора. Она уже думала об этом. — Вот почему
все так плохо. Он, может, и выпил больше, чем следовало, но излагал свои мысли
довольно четко. Я думаю, что алкоголь развязал ему язык. Отец сказал то, что на самом
деле чувствовал, но не хотел говорить раньше.
— Ты не паршивая жена и не паршивая мать.
— Честно говоря, Джил, я вообще не жена. Он ясно выразился и развил целую
теорию по поводу ухода Грэга. Возможно, отец прав. Я не поддерживала Грэга.
— Ерунда. Это Грэг не поддерживал тебя.
— Может, и поддержал бы, если бы я попросила. А я никогда не просила. И в
88
этом я тоже виновата.
— В чем? В том, что ты независимая? — спросила Джил. — Умная?
Самостоятельная?
Дебора могла бы чувствовать себя польщенной, но лишь грустно сказала:
— Раньше я знала, что меня ждет. Теперь нет.
— Дебора, что случилось?
Дебора потерла лоб.
— Вчера действительно был тяжелый день.
— Почему?
— С чего начать? С рассерженного пациента, который пожаловался на меня папе?
Со звонка школьного психолога, обеспокоенной состоянием Грейс? С другой пациентки
— ах да, бывшей пациентки, — набросившейся на меня в спортзале?
— Начни с этого, — сказала Джил. — Со спортзала.
— Хороший выбор, — ответила Дебора, посмотрев на сестру. — Это объяснит,