приходились ей родственниками, ее детей они знали с рождения. Их дочь Даниель была
на год старше Грейс.
Дебора часто виделась с Карен. В последнее время она не совсем уютно
чувствовала себя в обществе Хола, но это уже другая история.
— Я с ним еще не разговаривала, — ответила Дебора дочери, — но уверена, что
он согласится. В любом случае, мистер МакКенна не умрет.
— А если он на всю жизнь останется калекой?
— Ты слишком все драматизируешь, — сказала Дебора, хотя ее терзали те же
страхи. Разница была в том, что она — мать. Ей нельзя паниковать.
— Я видела его ногу! — плакала девочка. — Она была вывернута в другую
сторону, так, словно он упал с крыши.
— Но он не упал с крыши. И он точно жив, мне только что сказала медсестра. А
13
сломанные кости можно вылечить.
Грейс опять заплакала:
— Это было ужасно! Я никогда не забуду этот звук.
Дебора тоже его не забудет. В ее ушах все еще звенел звук удара, хотя прошло
уже несколько часов. Ей вдруг стало тяжело стоять, и в поисках опоры она сжала плечи
Грейс.
— Мне нужно принять душ, дорогая. Я промерзла, и ноги грязные.
Обняв дочку, Дебора проводила ее вверх по лестнице и по коридору. Кроме трех
детских комнат (третья для последнего ребенка, который мог бы быть у Деборы и Грэга)
была еще так называемая «семейная» комната, с письменным столом, диваном, креслами
и телевизором с плоским экраном. Когда Грэг ушел,
Дебора провела здесь столько вечеров с детьми, что в конце концов просто
перебралась в третью детскую.
Пока они шли к комнате Грейс, девочка опять грызла ногти. Убрав руку дочери
ото рта, Дебора молча посмотрела на нее долгим взглядом.
— Все будет хорошо, — прошептала она, прежде чем отпустить ее.
* * *
Сообщения перестали приходить перед маминым приходом, чему Грейс была
только рада. Что она могла сказать Мэган? Или Стефи? Или Бэкке? Моя мама взяла на
себя вину за то, что сделала я? Моя мама солгала, чтобы меня не арестовали? Моя мама
может сесть в тюрьму, если мистер МакКенна умрет?
Грейс думала, что развод — это плохо. Но сейчас было намного хуже.
* * *
Дебора надеялась, что душ ее успокоит. Согревшись, вымывшись и наконец
обсохнув, она смогла думать более ясно. Но эту прояснившуюся голову просто распирало
от мыслей о происшедшем. Звук дождя не помогал. Стук по крыше дома напоминал стук
по крыше машины, как в тот вечер, когда умерла мама. Тогда тоже шел проливной дождь.
Пробравшись в комнату Дилана, Дебора опустилась на колени возле кровати. Его