рассчитывая на то, что она, Грейс, будет спускаться по ней в свадебном платье. По
крайней мере, так всегда говорил папа. А еще он, выбегая из дверей, спеша на работу,
говорил, что любит свою жену, детей и этот дом. Но теперь родители были в разводе,
Дилан плохо видел, а мама все еще считала Грейс идеальной, несмотря на пиво — две
бутылки — и смерть мистера МакКенны.
Девочка просто не знала, что делать.
9
Завтрак в понедельник утром прошел в молчании.
— Все в порядке? — спросила Дебора у Дилана. Он кивнул.
Она наклонилась так, чтобы ему пришлось посмотреть ей в глаза.
— С глазами все нормально?
Он и раньше щурился. Честно говоря, в последнее время Дилан часто щурился. И
неважно, сколько раз Дебора говорила себе, что у нее целый список детей с проблемами,
намного более серьезными, чем проблема Дилана, от которой через два-три года можно
будет избавиться, — это не помогало. Как матери, ей невыносима была сама мысль о том,
что его зрение падает.
Дилан опять кивнул, и, хотя Деборе не очень верилось, она не могла позволить
собственным страхам создавать проблемы там, где их наверняка не было. Поэтому она
выпрямилась и спросила:
— А каша вкусная?
Он кивнул в третий раз и продолжил есть.
С Грейс было не лучше. Она сидела, низко склонившись над учебником
французского.
Дебора опустила руку ей на плечо.
— Сегодня контрольная?
66
— Угу.
— Сложная?
— Угу.
Обескураженная этой лаконичностью, Дебора игриво сжала плечо дочери.
— Еще что-то? — Когда Грейс вопросительно посмотрела на мать, Дебора
сказала:
— В школе? Сегодня?
Дочь кивнула головой и вернулась к своему учебнику.
Поездка в город была не намного лучше. На первый взгляд казалось, что Грейс
все еще читает учебник. Потом Дебора увидела, что, хотя голова девочки склонилась над
книгой, глаза смотрят мимо страницы. Погруженная в свои мысли, Грейс подпрыгнула,
когда Дебора дотронулась до ее руки.
— Эта неделя будет лучше, — мягко сказала Дебора.
— Чем?
— Уже не так больно.
— Тебе уже не так больно? — спросила девочка осуждающе.
Дебора обдумала ответ.
— Не так. Но это не значит, что я не расстроена или что у меня не сжимается все
внутри, когда я думаю, что мистер МакКенна мертв. Это не значит, что я не горюю. —
Отчаянно желая продолжить этот разговор, она добавила: — Я понимаю, что ты
чувствуешь, Грейс. Ты не была бы чутким человеком, если бы не испытывала этого.
Дочь отвернулась.
— Я действительно так думаю, — сказала Дебора, но Грейс не поднимала головы,
и, слушая ее молчание, мать подумала, правильно ли она выразилась. У нее бывали