— Мы что, не такие, как все?! — закричала Грейс, разозлившись. Мама думает,
что у нее сотни друзей, хорошие оценки, она бегает быстрее всех — а это невозможно.
Грейс не могла быть идеальной. И ее друзья тоже не могли. — Все ночевали у Ким.
Девочки наверху, мальчики внизу.
— Это не значит, что это было правильно.
— Существует множество вещей, которые нельзя назвать правильными, но они
случаются. Ты говоришь, ничего страшного в том, что за рулем была я, пока никто не
знает. Тогда, если никто кроме тех, кто был на вечеринке, не знает о пиве, это тоже не
страшно? Если люди выспались и протрезвели перед тем, как снова сесть за руль, то что
здесь страшного? Страшно, — продолжала девочка, чувствуя, как становится все труднее
дышать, — когда садишься за руль после выпитого пива и никому не говоришь, и что-то
происходит, например, погибает человек. Вот когда это действительно плохо. — Ее горло
сжалось. Голова опустилась, и волосы упали вперед. Она закрыла лицо руками и
заплакала.
Вот и все. Выговорилась.
Грейс тихо всхлипывала, изо всех сил желая, чтобы мама выказала свой гнев и
разочарование. Она хотела быть наказанной, потому что вождение в нетрезвом состоянии
65
действительно было плохим поступком. А необходимость держать это в тайне от матери
причиняла боль, как засевший в животе осколок стекла.
— Ох, Грейс, — мягко сказала Дебора.
— Это ужасно, — всхлипывала девочка. — То есть никто из нас не пострадал, и
это было всего лишь пиво, и вообще все подростки это делают.
Мама погладила ее по голове.
— Я знаю, что такое желание не отличаться от сверстников, но все равно считаю,
что с друзьями нужно общаться. Возможно, вчера был не самый лучший день. Как бы там
ни было, я рада, что ты не пошла.
Понадобилась минута, чтобы услышать слова, и еще минута, прежде чем Грейс
поняла: мама ее не слушала. Ее признание ни к чему не привело. Дебора не поняла. Она не
желала понимать.
А Грейс не могла произнести это еще раз.
Все еще плача, она сказала:
— Зачем брат мистера МакКенны приходил сюда? Это наш дом. А теперь
словно... словно... кто-то вторгся на нашу территорию.
— Ты драматизируешь, дорогая. Он пришел в наш дом, потому что здесь можно
нас найти, и спросил о том вечере, потому что это одно из того немногого, что он мог
сделать в своем горе. Мистер МакКенна пытается понять, почему его брат вышел из дому
в такой дождь в понедельник вечером.
Последних слов Грейс уже не слышала. Чувствуя себя такой одинокой, как еще
никогда в жизни, она повернулась и направилась к винтовой лестнице, которую строили,