— Например, его машина. Ни у нас, ни в Сахаре такие не делают. Более того, мы прокрутили пленку — ну, с полицейских телекамер в саду — нескольким экспертам по автомобилям. Знатокам, так сказать, экстра-серии.
Шварцман развел руками.
— Так вот, знатоки утверждают, что обычный автомобиль на современных гравиматрицах в принципе не может подняться выше трех метров от поверхности, не говоря уже о полете прямо в зенит. Что-то там с напряженностью полей и прочей технической тарабарщиной. И даже у поверхности ни одна машина такого класса — если судить о нем по размерам и обводам двигательного отсека — не способна выдать ускорение около тридцати «же». Просто не существует компактных источников энергии, способных выдать необходимую мощность. Наконец, военные эксперты клянутся, что в мире по пальцам можно пересчитать пилотов истребителей, кто может выдержать ускорение больше пятнадцати единиц в полном сознании, да еще и хоть как-то управлять агрегатом. А ведь та уродская штуковина перед исчезновением крутанула пару «бочек»! — Шварцман достал из кармана платок и вытер им вспотевшую лысину. — Шеф, он словно издевался над нами! Может…
— Говори, говори, — подбодрил его Председатель. Он уже не походил на кошку и что-то прикидывал в уме.
— Может, они просто демонстрируют силу?
— Зачем? — коротко спросил Председатель.
— Возможно, они хотят пойти на переговоры, — от волнения Шварцман поперхнулся, на сей раз по настоящему. Треморов терпеливо дождался, пока начальник Канцелярии прочистит горло. — Они чего-то хотят от нас, но не желают идти на контакт без козырей в руках. Они показывают, на что способны. Я думаю, в ближайшее время они выйдут на связь, а если нет, то я найду их. Они засветились и теперь уже не могут, да и не станут скрываться. Я найду их!
Шварцман замолчал. Председатель некоторое время смотрел на него изучающим взглядом.
— Найди их, — наконец проговорил он. — Переверни всю Ростанию. Задействуй агентуру в Сахаре и ее сателлитах. Перетряхни Австралийский Архипелаг, если потребуется. Подкопайся под Американскую гряду. Переверни каждый камешек на каждом задрипанном ничейном островке, но найди. Не сумеешь — извини. И еще, — Председатель замолчал, на сей раз надолго. — Имей в виду — мы должны вступить с ними переговоры. Никакого насилия, даже никаких приказов — исключительно просьбы, слезные и униженные. Они должны прийти к нам, полностью уверенные в нашем дружелюбии — и слабости. А дальше мы посмотрим. Посмотрим… Как, ты сказал, тот парень в парке назвал себя? — неожиданно спросил он. — Хранитель?