— Плохая?
— Ужасная. Жуткая. Я не дочитала ее. Никогда бы не поверила, что и то и другое написал один и тот же человек.
А знаешь, детка, подумал Алан, он сам в это тоже не верит.
— Ты должна пойти лечь, — сказал он, — иначе проснешься с очередным приступом.
Она покачала головой.
— Я думаю, Главный Монстр Мигреней снова убрался прочь, по крайней мере на время, — она бросила на него быстрый взгляд из-под опущенных ресниц. — Я еще не буду спать, когда ты поднимешься, если… если ты не очень долго.
Он дотронулся через розовый халат до одной ее груди и поцеловал в раскрытые губы.
— Я буду торопиться изо всех сил.
Она поднялась наверх, и Алан увидел, что прошло больше десяти минут. Он снова набрал номер Вайоминга и наткнулся все на того же сонного диспетчера.
— А я думал, ты забыл обо мне, приятель.
— Ни в коем случае, — сказал Алан.
— Назовите мне номер вашего удостоверения, шериф?
— 109–44–205 ME.
— Полагаю, вы — это действительно вы. Простите, что заставил вас пройти через все эти формальности так поздно, шериф Пэнгборн, но, думаю, вы сами понимаете…
— Понимаю. Что вы можете сказать о докторе Притчарде?
— О, они с женой действительно на отдыхе, все верно, — сказал диспетчер. — Они разбили палатку в Йеллоустон-парке и пробудут там до конца месяца.
Ну, вот, подумал Алан, видишь? А ты тут воюешь с призраками посреди ночи. Никаких перерезанных глоток. Никаких надписей на стене. Просто двое стариков отдыхают в палаточном лагере.
Но он поймал себя на том, что успокоился не слишком. Похоже, с доктором Притчардом будет нелегко связаться — по крайней мере в ближайшие несколько недель.
— Если мне понадобится передать ему кое-что, как вы думаете, мне удастся это сделать? — спросил Алан.
— Думаю, да, — сказал диспетчер. — Вы можете позвонить в службы парка в Йеллоустоне. Они знают, где он, — во всяком случае должны быть в курсе. Может, это и займет какое-то время, но они отыщут его для вас. Я пару раз встречался с ним. Кажется, он неплохой старикан.
— Что ж, это уже лучше, — заметил Алан. — Спасибо за помощь.
— Не стоит. Мы здесь для этого и сидим. — Алан услышал слабый шорох переворачиваемых страниц и представил себе этого безликого парня за полконтинента отсюда, снова уткнувшегося в свой «Пентхауз».
— Спокойной ночи, — сказал он.
— Спокойной ночи, шериф.
Алан повесил трубку и секунду сидел, не двигаясь с места и глядя через маленькое окошко в темноту.
Он там. Где-то. И он придет.
Снова Алан прикинул, как бы он чувствовал себя, если бы его собственная жизнь — а заодно жизнь Анни и детей, была ставкой в этой игре. Каково бы ему было, если бы он точно знал причину, но никто бы не верил, что он знает.