Еще одно из этих четырех — смерть под колесами автомобиля, а остальные два — обычные второстепенные дела: одно при помощи ножа, а другое — голыми руками. Причем последнее — обыкновенное нанесение телесных повреждений, зашедшее слишком далеко, с одной-единственной странной особенностью: жена до смерти забила мужа, когда он валялся пьяный, — одна финальная апокалиптическая трепка в отместку за почти двадцатилетнее измывательство. Последняя серия синяков еще светилась на теле женщины здоровой желтизной, когда ее взяли, и Пэнгборн не испытывал ни малейшего сожаления, когда судья отпустил ее на все четыре стороны после шестимесячного пребывания в женской исправилке с последующим шестилетним сроком — условно. Судья Пендер поступил так только потому, что было бы политически неверным выдать этой леди то, что она действительно заслужила, а именно — медаль.
Реальное убийство в маленьком городке, в чем он давно уже убедился, редко бывает хоть сколько-нибудь похоже на убийство в маленьком городке из романа Агаты Кристи, где семеро по очереди втыкают кинжал в старого порочного полковника Сторпинг-Ходока в его летнем доме в Пуддинг-Марше во время жуткой зимней пурги. Пэнгборн знал, что в реальной жизни, когда прибываешь на место, почти всегда находишь преступника все еще стоящим там, уставившимся на кровавую кашу и раздумывающим, что же он тут наворотил и как же это все могло так обернуться. Даже если преступник уже слинял, он, как правило, далеко не уйдет, и всегда находятся два-три живых свидетеля, которые могут точно сказать, что произошло, кто это сделал и куда он девался. Ответ на последний вопрос чаще всего бывает — в ближайший бар. Убийства в маленьком городке — реальном городке, — как правило, бывают простыми, жестокими и идиотскими.
Как правило.
Но правила затем и существуют, чтобы нарушаться. Порой молния все-таки бьет дважды в одно и то же место, и время от времени в маленьких городках случаются убийства, которые не раскрыть сразу же, на месте… Убийства вроде этого.
Возможно, Пэнгборну придется подождать.
2
Офицер Норрис Риджвик вылез из своей тачки, припарковав ее прямо за машиной шерифа, и подошел к Пэнгборну. Сигналы вызова на двух полицейских рациях разрывали теплый весенний воздух.
— Рэй едет? — спросил Пэнгборн. Рэй был Рэем Ван Алленом — окружным медицинским экспертом и коронером.
— Ага, — сказал Норрис.
— Как там с женой Хомера? Кто-нибудь уже сообщил ей?
Спрашивая, Пэнгборн отгонял мух от задранного кверху лица Хомера. Впрочем, от лица осталось немного — один выступающий вперед как клюв нос. Если бы не протез вместо левой руки и не золотая челюсть, когда-то занимавшая свое место во рту Гэмэша, а теперь осколками рассыпавшаяся по его заросшей щетиной шее и рубашке на груди, Пэнгборн сомневался, чтобы его узнала бы родная мать.