— Ты на что намекаешь? — набычился Джагиндер.
В этот момент служащий компании, который подслушивал разговор, подготавливая контору к работе, потихоньку включил в розетку телефон у стола босса. Тот моментально затрезвонил.
— Джагиндер Миттал, — ответил Джагиндер как ни в чем не бывало.
— О! Ваша мать сказала, что вы в конторе, но я уже пару часов не могу до вас дозвониться.
— Кто вы? — В груди поднялась ярость: «Неужели Маджи уже связалась с юристом?»
— Инспектор полиции Паскаль…
— Полиция? Что вам от меня нужно?
— Где вы были прошлой ночью?
— Не ваше собачье дело! — завопил Джагиндер, прекрасно сознавая, что Лалу и служащий внимательно слушают.
— Учитывая последние события, в ваших интересах с нами сотрудничать.
— Последние события — это мое, на хрен, дело, — кричал Джагиндер. — И я не желаю это больше обсуждать. До свидания, младший инспектор! — Он со стуком швырнул трубку, вырвал вилку и оглянулся на подчиненных: — Что случилось, черт вас дери?
Лалу и служащий смотрели на него во все глаза.
Служащий засуетился, отчаянно подыскивая, чем бы заняться. А Лалу просто достал из потной подмышки утреннюю газету и положил на стол перед Джагиндером.
— Наверное, вы уже видели, — мрачно сказал он, втайне злорадствуя, что утер нос начальнику.
— Что видел? — Джагиндер развернул «Фри пресс джорнал».
Лалу ткнул острым и грязным ногтем в заголовок: «Дочери именитых бомбейцев пропали без вести». Дальше в статье говорилось: «Мизинчик Миттал, 13 лет, младшая дочь Джагиндера и Савиты Миттал, исчезла из семейного дома на Ма-лабарском холме примерно в час ночи. Приблизительно в это же время исчезла ее соседка Милочка Лавате, 17 лет, дочь г-жи Вимлы Лавате. Оба случая, видимо, связаны между собой». Ниже в заметке упоминалось о пропаже 500-кубового мотоцикла «триумф» рубинового цвета — единственного на весь Бомбей.
— Это какая-то дурацкая шутка. — Джагиндер ударил тыльной стороной руки по газете, вспомнив разговор студентов в «Азиа-тике».
Изо всех сил пытаясь скрыть волнение (он ведь тоже участвовал в разыгрывавшейся драме, пусть даже косвенно), Лалу переминался с ноги на ногу, будто егозливый ребенок.
— Вызови мне такси, — рявкнул Джагиндер на служащего.
— Я глубоко сочувствую, — серьезно сказал Лалу, хоть эта была бесстыдная ложь.
— Она не моя дочь, — парировал Джагиндер. Тем не менее, сунув газету под мышку, он вышел на грунтовую дорогу и стал с нетерпением ждать такси, чтобы поехать домой.
Помимо газетчиков — в том числе из «Фри пресс джорнал» — к зеленым воротам Маджи стекались родственники и друзья, стремясь первыми высказать соболезнования. Родня съезжалась отовсюду, в одежде приглушенных оттенков — словно уже в трауре, — и тотчас настораживалась, едва Савита признавалась, что во всем виновата бывшая