Девочка подождала, укрывшись в душной зелени. Молния рассекла небеса, и Мизинчик приметила Милочку, сидевшую под тамариндом.
Мизинчик знала, почему она приходит сюда по ночам, сбегая от брата Харшала. Он запрещает ей ходить в гости к подругам, смотреть кино и даже слушать радио — блюдет ее целомудрие. А в будни даже звонит с работы — проверить, вернулась ли она домой из женского университета ШНДТ[118]. Вимла не решалась заступаться за Милочку. А жена Харшала, Химани, заботилась лишь о себе. Милочка выжидала момент, безропотно подчиняясь жестокому брату.
Именно Харшал, а вовсе не наивная мать выберет ей жениха — слабовольного, падкого на деньги парня, которым можно помыкать. Когда это случится, Милочка должна быть готова к решительному шагу. Сбегая по ночам под тамаринд, она собиралась с духом и мечтала об иной жизни.
— Милочка-диди! — окликнула Мизинчик и бросилась к ней.
Ее возглас заглушили раскаты грома, а затем наступила мертвая тишина. Минуту спустя вновь застрекотали сверчки, зажужжали жуки, зашелестели листья.
— Диди?
— Кто там? — донесся испуганный голос Милочки.
— Это я. Мизинчик.
— Мизинчик? Что ты здесь делаешь?
— Мне нужно поговорить с тобой наедине, — ответила она, неуклонно продвигаясь во мраке. Пальцы онемели. Она шла на Милочкин голос, словно тот мог ее защитить. Тонкие волоски на руке встали дыбом.
Снова вспыхнула молния, и девушки ринулись друг к другу.
— Что-то случилось? — спросила Милочка, прижимая к себе Мизинчика.
Мизинчик расплакалась, вдыхая сладкий аромат ее кожи, одежды, волос.
— Я знаю про ребенка, диди. Знаю, что девочка умерла. Она утонула в ванной — в латунном ведре!
Милочка напряглась, глубоко в груди кольнуло:
— Ах, Мизинчик…
Милочка села на землю и за обе руки притянула Мизинчика:
— Айю кто-то отвлек, а когда она вернулась, ребенок уже захлебнулся. Все случилось так быстро.
— А что потом?
— Айю прогнали, и сразу же позвали Пандит-джи, чтобы он совершил очистительный обряд. Мама забрала нас — меня и Харшала. Она принесла еды, и повар Кандж перетащил всю свою утварь в нашу кухню.
Хоть ей было всего четыре года, она помнила, что Савита рухнула на пол рядом с ребенком и безутешно причитала. Милочка и Харшал сидели на диване в гостиной, обнимая испуганных близняшек, и молча смотрели, как Парвати злорадно вышвыривает на улицу постель, одежду и скудные пожитки айи. Затем служанка развела в аллее костер и сожгла все, что могло сгореть. Джагиндер упал подле Савиты, умоляя ее не плакать.
— Маджи все взяла на себя. Набрала номер, хоть сама бледная как полотно и рука трясется. Но она обо всем договорилась.