У тех, кто едет со мной в поезде, или короткая стрижка, или же мелкая завивка — то, что на японском называется «пама» — от «permanent», в африканском стиле. Большинство из них в темных очках.
Они грубо ведут себя у билетных касс. Некоторые нарочно выставляют напоказ рисунки «ирэдзуми» — татуировки. Пусть все видят. Эти якудза как будто спустились со страниц японских комиксов.
На их руках нет мизинцев. Отрезанный мизинец — позорный знак мира беспредела.
Они всегда сидят отдельно. И если кто-нибудь из них садится рядом с законопослушным катаги, то тот немедленно встает. Но если есть отдельное место, якудза стараются сидеть там. Такое впечатление, что сегодня эти люди, навевающие страх, опасаются катаги.
— Станция Корияма!
Якудза сходят с поезда, стараясь не показывать своих эмоций. И я схожу. Какой-то человек спешно подходит ко мне. Он мне незнаком.
— Якобу-сэнсэй?
— Да, это я.
— Следуйте, пожалуйста, за мной.
Человек, само воплощение покорной вежливости, указывает мне на черный «мерседес», начищенный до блеска, неестественный, устрашающий. Я ловлю свое отражение в бампере. Это машина босса. Большинство якудза — те, что ехали со мной в поезде, — меня не знают. Они гадают, как это я удостоился такой чести. Гадают, кто я такой. Я и сам гадаю, кто я такой.
Около десяти минут мы едем по городку. Сады камней у входа в гостиницы в традиционном японском стиле, шустрые женщины в кимоно, отвешивающие поклон за поклоном, встречая и провожая гостей. Люди в халатах юката>5 прогуливаются с умиротворенными лицами. Вот утес у глубокой расщелины, черные базальтовые горы напротив. Потрясающий вид. Большая каллиграфическая вывеска сообщает о названии роскошной гостиницы, расположенной у края расщелины и окруженной красивым садом камней. По сравнению с другими местами, которые мы проезжали, у входа в эту гостиницу гораздо больше людей. Якудза приглашает меня внутрь, настаивает на том, чтобы нести мой чемодан. В фойе расположено несколько столов регистрации, на них — таблички с именами. Люди со строгими лицами сидят за столами и встречают прибывающих. Все здесь происходит согласно определенному порядку и четкой и эффективной организации, неизвестными мне. Меня проводят в мою комнату.
По дороге в комнату я замечаю пожилых якудза в парадных костюмах с платиновыми значками на лацканах, которым все отдают почести, глубоко кланяясь. Прислуживающие оказывают им мелкие услуги, помогают поджечь сигарету или пододвинуть стул. Молодые снуют здесь и там, неотступно следя за пожилыми, спешат исполнить их еще, возможно, невысказанное желание или просьбу, сбиваются в стайки, перешептываясь. Сегодня назначается новый босс семьи Кёкусин-кай. Это историческое событие.