И вдруг тишина. Удар по столу, двое вскакивают и кидаются друг на друга, кто-то рявкает, и они замирают с взглядами, от которых становится не по себе, хоть они и не направлены на меня. Кто-то поднимает руку, мужчины успокаиваются и возвращаются на свои места.
Тецуя исчез. Где он? Я ищу его взглядом и не решаюсь пошевелиться. Здесь страшно. Я не понимаю, зачем сюда пришел. Куда он подевался? Не знаю, что меня больше беспокоит — полное игнорирование или те случайные взгляды, которые некоторые из игроков посылают в моем направлении. Где же Тецуя?
Кто-то говорит: «Пойду отолью». Встает и проходит очень близко от меня. Я ощущаю запахи — запах табака, саке, какого-то дезодоранта и чего-то еще, незнакомый мне запах. Когда он проходит и задевает меня, то улыбается. Серебряное сверкание из глубины его рта, провокационная улыбка. Он говорит в туманное пространство: «Я вернусь». Я немного дрожу. Где же Тецуя?
А, вон он, Тецуя, там, в отдалении. Он громко говорит, почти кричит: «Сэнсэй, иди сюда!» Чего же он так орет? Я спешу в прокуренный мрак. Тецуя идет к концу комнаты и исчезает за одной из дверей. Сколько же в этом месте внутренних комнат?
В комнате сидит человек в потрепанном кресле. Маленькая лампа на столике с каким-то приспособлением, на котором лежит крошечный кусочек фольги. Там что-то горит и испускает завитки белого дыма. Человек берет купюру в десять тысяч иен, свернутую в трубочку. Он приближает лицо к приспособлению на столе и вдыхает дым через нее. Задерживает дыхание, выдыхает. Он очень доволен.
— Мне сейчас светло-светло, так светло. Ты кто? А, ты тот, о ком мне Тецуя рассказал, ты — гайдзин. Уж извини меня, да? Извини. Но ты — гайдзин, верно? Ты ищешь Юки. Или Судзуки Таро. Так мне Тецуя сказал. Мурату Юкихира. Я его знаю, конечно знаю. Я также знаю, что он приехал сюда под именем Судзуки Таро. Но это было давно. Хороший он человек. Не совсем наш, но хороший, человек гири. Был у него брат, босс небольшой, но отважной семьи. Но я не знаю, где он сейчас. Однажды он взял и исчез. Может, уехал в очень далекую страну. Где я познакомился с Юки? Здесь, несколько лет назад. Не помню, когда именно, гайдзин-сан. Да, я здесь уже десять лет, никуда не перемещаюсь. Каждую ночь в этой комнате. А что мне еще делать? Я не могу заниматься серьезным бизнесом, гайдзин-сан. Доволен и тем, что дает мне мой хороший «папа» Яманака. Это растекается по всему телу, и ты чувствуешь, что становится так светло-светло, светлее не бывает. Ты светлый, твои очки, твои вещи, все светлое. Ох, это прекрасно! Юки? Да, Юки, извини. Он был здесь. Я говорил тебе? Вот здесь, много лет назад. Не помню когда. Я знал его. Кто-то из семьи порекомендовал его. Говорили, что он скрывается от полиции и от Ямада-гуми и что надо дать ему убежище и работу. Я и устроил ему все, без лишних вопросов. У нас был игорный клуб, он работал там охранником на входе. Охранял место от полиции и от всяких хулиганов. Так начинают свой путь в якудза. Я даже не знаю, был ли он якудза до этого, но многие у нас начинают охранниками. Этот Юки мог сделать карьеру у своего брата, босса Мураты Ёсинори. Вот это был мужик, настоящий самурай. Но младший брат не хотел. Или что-то вроде того. Да, он был охранником в игорном доме. Через какое-то время его перевели внутрь, следить за игроками, чтобы те не мухлевали, и все такое. И смотреть, есть ли у кого оружие. Через месяц этот дурень сказал мне, что никогда не стрелял из оружия. Тогда я взял его за город на обучение, это было очень потешно. Юки держал пистолет и дрожал. Что-то кричал, чтобы настроиться, и стрелял с закрытыми глазами. Мы побили несколько стекол в старых домах и несколько номеров ржавых машин, но он ни разу не попал в цель и все время дрожал. Я брал Юки на обучение еще несколько раз, но ничего из него не вышло. Ему нужно быть интели-якудза — теми, кто становятся адвокатами или кем-то вроде того, занимаются бизнесом, ты знаешь. Оружие не для них. Здесь есть воздух? Все так светло-светло, гайдзин-сан.