Комментировать свои отношения со Сколково он до сих пор отказывается, отвечая на все мои просьбы неизменным: «Unfortunately, I have to decline».
«Точка зрения Клибанова была понятной, — дипломатично объяснял Олег Алексеев. — Но не все ее разделяли. Не факт, что предложенная им модель принесла бы необходимый результат. Потому что есть искусственно-технократический подход, очень похожий на армейскую систему, когда человека ставят в жесткие рамки, и он для того, чтобы выжить, вынужден эти жесткие рамки принимать. Потом все это заканчивается, иностранные начальники уезжают, и все рассыпается. А есть другой путь — выращивание проекта параллельно с социокультурной средой, в которую проект интегрируется. Мы пошли по второму пути. Это предельно усложнило задачу. Концепция, когда университет запускается через создание исследовательских центров, а потом уже всю эту систему покрывают образовательные программы, — она вообще единственная в мире».
…Набор сотрудников в Сколковский университет должен был стартовать в начале 2012 г. и стать своеобразным ментальным потрясением для российской академической системы. Как предполагали скептики, «сколковский призыв» должен был окончательно обескровить российскую научную среду, лишить ее тех немногих из оставшихся исследователей, которые работали на передовом крае науки.
Предполагалось, что критерии отбора будут такими же, как в ведущих западных университетах и исследовательских центрах: научные публикации, индекс цитируемости и английский язык. Кроме того, эти люди должны были еще и соответствовать модели, которую заимствовали у MIT: проекты, с которыми они должны были прийти в Сколково, призваны носить прикладной характер.
Потрясение в академической среде должны были вызвать не только условия отбора, которые многие российские ученые просто не смогли бы пройти, но и возможности, которые могли ожидать «счастливчиков», кому это окажется по силам. Можно сказать, что за МКАД находилась золотая дверца, за который было все, чего ученые, работавшие в России, были лишены на протяжении многих лет: самое современное исследовательское оборудование, самая лучшая интеллектуальная среда, максимальная вовлеченность в международные проекты, комфортные условия работы и, что тоже очень важно, невиданный уровень заработных плат.
«Основные сотрудники лабораторий, так называемые научные работники среднего звена, будут получать в среднем по 200 тыс. руб., — говорил мне один из представителей фонда. — Руководители лабораторий — больше. Это взорвет научную тусовку. Но мы ведь объявим честный конкурс! Пожалуйста, приезжайте, проходите отбор, устраивайтесь!»