Того гляди, захочется потрепать его по плечу!
— Карл, — сказал Ассад, — из Стевнса я привез хорошие и плохие новости.
— Мне все равно, в каком порядке, — вздохнул Карл. — Так что давай выкладывай.
Ассад уселся на край стола, только что не плюхнулся к нему на колени.
— О'кей. Начну с плохого.
Уж если он плохие новости сопровождает такой улыбкой, то от хороших должен будет вообще хохотать до упаду.
— Тот человек, который столкнулся с Даниэлем Хейлом, тоже умер, — начал докладывать Ассад, внимательно наблюдая за реакцией Карла. — Лиза сказала так по телефону. Я записал все вот здесь. — Он указал на арабские закорючки, которые с таким же успехом могли означать, что завтра на Лофотенах будет дождь.
Карл даже не снизошел до того, чтобы как-то отреагировать. Это было до отвращения типично. Разумеется же, этот человек погиб. Чего еще можно было ожидать? Что он окажется жив-здоров и радостно побежит делать признание, что выдавал себя за Хейла, убил Мерету Люнггор и затем прикончил Хейла? Нонсенс!
— Лиза сказала, что он был оболтус и мелкая шантрапа. Говорит, он несколько раз отсидел в тюрьме за неосторожное вождение. А ты понимаешь, что такое оболтус и шантрапа?
Карл устало кивнул.
— Ладно, — сказал Ассад и начал зачитывать свои иероглифы.
Надо будет ему как-нибудь сказать, чтобы он лучше вел записи по-датски.
— Жил он в Скевинге в Северной Ютландии, — продолжал Ассад. — Его нашли мертвым в собственной постели с содержанием алкоголя не меньше миллиона промилле. Вдобавок он наглотался таблеток.
— Вот как! И когда это было?
— Довольно скоро после аварии. В заключении сказано, что все это произошло в результате аварии.
— То есть из-за аварии он упился до смерти?
— Да, по причине постдраматического стресса.
— Пост-травма-тического стресса, — поправил Карл, который слушал, закрыв глаза и барабаня пальцами по столу.
Возможно, на дороге во время столкновения находилось три человека, и в таком случае это, очевидно, являлось убийством. А если это убийство, то оболтусу из местной скевингской шантрапы было из-за чего напиваться до смерти. Но где же тогда, спрашивается, третье лицо, тот или та, кто выскочил на дорогу перед машиной Даниэля Хейла, если действительно там присутствовал кто-то третий? Может быть, он или она тоже на себя руки наложили?
— Как звали этого человека?
— Деннис. Деннис Кнудсен. Ему было двадцать семь, когда он умер.
— У тебя есть адрес, где он жил? Остались ли у него родственники? Семья?
— Да. Он жил у отца и матери. — Ассад улыбнулся. — В Дамаске тоже многие в двадцать семь лет живут у родителей.