И вот Карл принялся за последний листок. Строки почти стерлись, словно его много раз вынимали из сумки. Он долго вертел записку, разбирая написанное слово за словом: «Мерета, я думал, что мы понимаем друг друга. Все это меня глубоко огорчает. Умоляю тебя, не говори никому, чтобы это не пошло дальше. Я намерен больше с этим не связываться».
На этот раз внизу не имелось никаких инициалов, однако почерк, несомненно, был тот же самый.
Он схватил телефонную трубку и набрал номер Курта Хансена.
Ответила девушка из секретариата Консервативной партии. Она разговаривала вежливо, но сказала, что Курт Хансен, к сожалению, в данный момент занят, и предложила Карлу подождать. Судя по всему, до конца заседания осталось несколько минут.
Не отнимая трубки от уха, Карл ждал, разглядывая разложенные на столе листки. Они пролежали в кейсе с марта 2002 года и, вероятно, были положены туда годом раньше. Может быть, речь в них идет о чем-то пустячном, а может, нет. Возможно, Мерета припрятала их, потому что позднее они могли приобрести важное значение — или нет.
Несколько минут из трубки доносились чьи-то разговоры, затем в ней щелкнуло и раздался характерный голос Курта Хансена.
— Карл, чем я могу тебе помочь? — без предисловий спросил депутат фолькетинга.
— Как мне узнать, когда Таге Баггесен подавал свой законопроект налоговой реформы?
— На кой черт тебе эти сведения? — рассмеялся Хансен. — Что может быть интересного в том, каково видение налоговой реформы у правых радикалов?
— Мне нужно уточнить время некоторых событий.
— Нелегкая задача. Таге Баггесен каждую секунду выдвигает новый законопроект. — Хансен снова засмеялся. — Ладно, шутки в сторону! Таге Баггесен занимает пост докладчика по вопросам транспорта по крайней мере уже пять лет. Почему он ушел с поста докладчика по налогообложению, я не знаю, но погоди минуточку.
Карл продолжал держать трубку. На том конце слышалось бормотание.
— Кажется, это было в начале две тысячи первого, еще при старом правительстве. Тогда он имел больше возможностей развернуться со своими глупостями. Мы предполагаем, что это было в марте-апреле две тысячи первого.
Карл удовлетворенно кивнул:
— Ладно, Курт. Это сходится с тем, что я думаю. Спасибо, старина. Если можешь, то переведи-ка меня прямо на кабинет Таге Баггесена, хорошо?
Он подождал, пока через несколько гудков трубку не взяла другая секретарша, которая сообщила, что Таге Баггесен уехал в заграничную командировку: он должен посетить Венгрию, Швейцарию и Германию, чтобы ознакомиться там с сетью спортивных дорог. Назад он вернется в понедельник.