Тут Бак кивнул своему ассистенту, передавая слово ему. Тот продолжил:
— Во время обыска на квартире главного подозреваемого мы обнаружили более трехсот килограмм различных наркотических средств, регистрацией которых в настоящее время заняты наши техники. — Он остановился, пережидая поднявшийся шумок. — Нет никакого сомнения в том, что этот врач создал крупную и широко разветвленную сеть из своих коллег, которые обеспечили себе большие доходы путем продажи на сторону выдаваемых строго по рецепту различных медицинских препаратов, начиная от метадона до стесолида, валиума, фенобарбитала и морфина, а также путем импортирования таких препаратов, как амфетамин, зопиклон, ТНС или ацетофеназин. Кроме того, речь идет о больших партиях нейролептиков, снотворных и галлюциногенных препаратов. Подозреваемые не брезговали ничем. Похоже, что покупатели находились на все. В качестве главного дистрибьютера этих препаратов, распространяемых в основном среди посетителей дискотек, выступал человек, который был найден убитым в парке Вальбю. Мы полагаем, что он пытался шантажировать врача, и тот с ним расправился, однако убийство не было запланированным. Нечаянной свидетельницей стала Аннализа Квист, знавшая врача. Именно благодаря этому обстоятельству ему так легко удалось ее отыскать и принудить к молчанию.
Тут выступающий сделал паузу, и слово опять взял Бак:
— Теперь мы знаем, что сразу после убийства врач наведался в дом к Аннализе Квист. Как специалист по болезням дыхательных путей, он был лечащим врачом детей Аннализы Квист, которые страдали астмой и по этой причине не могли обходиться без соответствующих лекарств. В тот вечер врач предпринял в квартире Аннализы Квист насильственные действия, заставив ее дать детям таблетки, которые вызвали у детей сильный спазм легочных альвеол, угрожавший их жизни. Тогда он сделал им укол, введя средство, снимающее спазм. Очевидно, когда дети на глазах матери посинели и перестали реагировать на ее слова, это стало для нее тяжелой психической травмой.
Он обвел глазами присутствующих, которые слушали и кивали.
— Затем врач объявил, — продолжал Бак, — что жизнь девочек теперь будет зависеть от ежедневных посещений его учреждения, где они будут получать спасительное средство. Таким образом он обеспечил себе молчание Аннализы Квист. Получить ее свидетельство нам удалось благодаря ее матери. Женщина была не в курсе ночного интермеццо, но знала о том, что ее дочь видела убийство. Она добилась от дочери ответа на следующий день, когда увидела ее потрясенное состояние. Единственное, чего не знала мать, это личность убийцы. Дочь ни за что не соглашалась его назвать. Поэтому когда мы по совету матери забрали Аннализу Квист на допрос, мы имели дело с женщиной в состоянии душевного кризиса.